здесь, но прошлогоднее наводнение заставило их бросить свои дома. Стены подмыло, некоторые из них рухнули, некоторые покосились. Крыши провалились внутрь жилищ. Крапива и дикая слива проросли сквозь дощатые помосты, дикий виноград обвивал ветхие столбы. Это было печальное место разрушенных надежд. Голубые мотыльки, привлеченные мокрым запахом, во множестве садились на гнилую древесину.
Бай Юй нашла бамбуковый двор с большим камнем. Там было пусто, как будто здесь никто не бывал долгое время. На месте домов валялись кучи палок и досок. Единственным знаком, что сюда приходили люди, был квадрат взрыхленной земли без сорняков, на котором в некоторых местах тянулась к солнцу молодая трава.
Пахло свежей землей и скошенной зеленью.
Бай Юй остановилась посреди двора и посмотрела по сторонам.
После нескольких часов блужданий в болотистой низине она смогла отдышаться.
Вокруг все было тихо.
Жужжали насекомые.
Шелестели листья.
Голубые мотыльки, не обращая внимания на человека, раскрывали и складывали крылышки, сидя на комьях грязи.
Сзади послышались шаги.
Цуо Су с холщовым узлом в руке прошел между остатками входных столбов. Когда он увидел Бай Юй, он широко открыл серые глаза.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он чужим голосом.
Цуо Су подходил все ближе. Он остановился перед Бай Юй и внимательно посмотрел на нее сверху вниз, как будто ее ответ был очень важен.
— Я… — Бай Юй растерялась.
— Я сбежала, — сказала она шепотом.
Бай Юй безнадежно повесила голову и закрыла глаза ладонью.
— Сян Юй убил кузнеца Суэя, — сказала она. — Я… я боюсь возвращаться.
Цуо Су молчал.
Потом он усмехнулся и глухо проговорил:
— Раньше не боялась.
— Цуо Су, — тихо сказала Бай Ю, и глаза ее снова наполнились слезами. — Он убил Суэй Тиеня, чтобы наказать меня… Чтобы я больше не смела выезжать из усадьбы… понимаешь?.. Он, может быть, откуда-то узнал, что мы с тобой ходили к Суэям, пока он был в походе…
Цуо Су протянул руку и приподнял за подбородок ее перемазанное грязью и слезами лицо. Он был очень серьезен, даже с каким-то оттенком досады, словно разочаровался в ней.
— А ты что хотела? — спросил он. — Ты не знала, кто такой Сян Юй?
Он бросил на землю свой узел и закатал рукав у рубашки. Его рука с внутренней стороны, от запястья до плеча, была вся покрыта уродливыми поперечными рубцами от ожогов.
"Я еще поговорю с Цуо Су."
— Я тебе сто раз говорил, что надо уходить, но ты же не хотела расставаться со своим великим героем Сян Юем…
— Нет, нет… — хотела оправдаться Бай Юй, но потом замолчала.
Цуо Су вдруг схватил ее за руку и потащил за собой из двора и дальше по тропинке. Он шагал молча, не оглядываясь, Бай Юй изо всех сил старалась не отставать. Время, чтобы спорить и выяснять отношения, было неподходящее.
Цуо Су привел ее к ручью возле усадьбы Сян.
— Слушай меня, — жестко сказал он. — Ты пойдешь сейчас в усадьбу и будешь улыбаться, угождать Сян Юю и делать вид, что ты маленькая счастливая наложница, твою мать… Когда он уедет, я тебя буду ждать с лошадьми. Поняла меня?
Он не стал ее слушать.
Он встал на дно оврага, прямо в холодную воду, струившуюся в ручье, и легко переставил Бай Юй с одного берега на другой. Потом он показал ей, чтобы она шла вверх, на тропу. Он проследил глазами, как Бай Юй поднялась по берегу оврага, и исчез.
Бай Юй, словно неживая, еле переставляя ноги, вышла на тропу и остановилась, не уверенная, что делать дальше и в какую сторону пойти. Она не знала, сколько простояла так, как вдруг издали послышались удары копыт — и сердце ее остановилось.
На секунду, ей почудилось, что сейчас прискачет Сян Юй и спасет ее от всех бед, но это был солдат в зеленой чуской рубашке, седой, с взволнованными глазами. Он соскочил с коня и сказал:
— Госпожа, вас все ищут.
Сян Юй без предупреждения вошел в покои к своей младшей наложнице.
Он увидел ее, грязную и растрепанную, в разорванной одежде, сидящую на полу с бессмысленным взглядом.
Служанка начала кланяться, но он не обратил на нее внимания.
Он сделал шал к Бай Юй.
Бай Юй подняла голову, ее глаза расширились, как будто она увидела демона. Сян Юй уже видел такое выражение на ее лице.
Бай Юй, не понимая, что делает, начала на коленках отползать от него. Губы ее дрожали. Пальцы начали судорожно комкать край одежды.
Ореховые глаза Сян Юя потемнели. Он ненавидел, когда она его боялась. Она вжала голову в плечи, как будто он мог ее ударить.
Горячая кровь прилила к его вискам. Руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Что… — начал Сян Юй хриплым от злости голосом.
— Сян-цзянцзюнь, приказ от Хуай-вана! — крикнул издали солдат, подбегая.
Он упал за порогом открытой двери на одно колено и протянул письмо над головой двумя руками.
Сян Юй опустил глаза, повернулся и принял письмо. Он вынул его из футляра и прочитал. Он большими шагами отправился прочь. Сейчас у него не было времени на женские истерики.
Когда опустилась темнота, и ночные птицы стали летать над землей с тревожными криками, Бай Юй все еще сидела на полу в своей комнате.
Служанка переодела и причесала ее, но Бай Юй как будто даже не заметила этого.
Она смотрела перед собой невидящим взором.
Холодный ветер рвал в ее душе весенние цветы, и там остались только мертвые голые ветви.
Она напрасно думала, что они помирились с Сян Юем. Она думала, что он прощает ей непослушание, переступает через свои патриархальные правила из-за того, что между ними есть близость и понимание, которые важнее дурацких правил. Она смотрела в его светло-карие глаза и видела иногда нечаянную нежность, которую он прятал за своим равнодушным плоским лицом. Все было ложью, это все была ее ошибка.
Ты не будешь заниматься делами, которые не подобают женщине. Думай, как быть хорошей наложницей и как служить господину.
Сян Юй ждал только случая, чтобы поставить ее на место.
Хуже всего, что она уже привыкла относиться к нему, как к человеку, на которого можно опереться, который слушает ее. Она ему поверила.
Лицо Бай Юй было неподвижно и ничего не выражало, но сердце болело, как будто в него воткнули нож.
Ей ведь говорили, что он — дикий зверь, а не человек, разве нет? Чудовище, рвущееся к власти по десяткам тысяч трупов. Для него людские жизни — ничто, расходный материал. Чан ЯньЮань ей
