лестных матерных слов о своём умении владеть мечом я не слышал никогда. В итоге выслушал 5-минутную тираду он поставил меня перед фактом, что будет меня обучать умению сражаться на мечах. Хотя бы покажет основы боя, чтоб не позориться перед другими. Объяснил он это так «Нет ничего ценнее навыков и знаний. Так что я дам тебе самый ценный подарок за спасение моей жизни». После этого мы занимались тренировка на заднем дворе замке, подальше от посторонних глаз.
— Готов ко второму поединку? — деловито спросил Рон, особо не вспотев.
— Не. Иди давай. Восстанавливайся. А то. И так ели стоишь. Фух — попытался отдышаться я, успокаивая места ударов.
— Господин Рон! Я принесла вам покушать!
Неожиданно на площадке появилась Алина, и словно ветер примчалась к Рону. В руках она держала корзинку, в которой лежала пара бутылок с молоком и пирожки. Рон с благодарностью принял корзинку и погладил девушку по голове. Та словно вспомнив о моём присутствии, встретилась со мной взглядами и сильно покраснела. Со словами «Приятного аппетита» умчалась обратно.
— Алина у нас на кухне работает время от времени, так что печёт булочки сама. Молоко она в городе покупает — ответил Рон, на мой вопросительный взгляд — Малышка уже давно мне носит такие ланчи.
— Слушай, Рон. Дело не моё, но… Что вас связывает с Алиной? Я уже не раз замечаю подобные жесты. Это больше похоже на…
— На что же? — с опаской и едва заметкой угрозой спросил Рон.
— На отношения отца и дочери? — выдал свою теорию.
Рон посмотрел мне в глаза, и в них читалось сомнение. Я было хотел свернуть с темы, как он заговорил:
— Я уже довольно долго служу господину Локу. Я благодарен ему за кров, работу и хлеб, но в особенности благодарен за возможность. Видиш ли, до службы барону я зарабатывал на жизнь наёмничеством. То пойду убью человека, то пойду защищать караван. Всякая работа короче была. В один день я узнал, что началась очередная война между парой королевств, и смекнул что это хорошая возможность подзаработать. Пришёл в один из лагерей, получил пару золотых и договорился о месячной зарплате. Всё как обычно. Дальше спустя 4 месяца войны, мой отряд из 40 голов снялся с места по приказу. Нам было поручено вырезать ряд деревень вдоль линии фронта, чтоб те не снабжали солдат. Под покровом ночи, и хитростью мы обошли вражескую армию, и смогли устроить диверсию. Хотя это лучше было назвать резнёй. Мы шли от одной деревни к другой, и попросту грабили, насиловали и убивали всех без разбору, сжигая всё дотла. Правда, мир бывает иногда справедлив, и потому в одну из ночей, мы изрядно пьяные без разведки налетели на деревушку, в которой восстанавливались раненые солдаты с фронта. В итоге в той битве даже с большей частью калек, мы потеряли почти всех. Из отряда остались лишь наш командир, я и ещё тройка счастливчиков. Главный отдал приказ дойти до последней деревни в маршруте и развернуться обратно, так как за выполненное дело нам обещали кучу золота. Ну и вот стоило нам как обычно вломиться в простую деревушку, как началась бойня. В тот момент среди криков боли, плача детей, и просьб о пощаде я сломался. Оставляя след из трупов, я набрёл в простенький домик. Я выломал дверь и зашёл внутрь, где меня встретила семья. Обросший мужик со страхом на лице стоял посреди комнаты вместе с такой же отвратно пропитой женщиной. Они упали на колени и молили меня оставить их. Знаешь, что я сделал? — спросил вдруг Рон.
— Что же?
— Я посмотрел на них. Они были слабы и грязны, сам их вид тогда кричал о жалости. Это считай то же самое что убивать безоружного калеку, или старую псину. Даже за деньги делать подобное отвращение было трудно. Я хотел было просто оставить их, как из соседней комнаты вышла девочка. Я обратил на неё внимание, и ужаснулся. Она была бледна, кожа обтягивала кости, а по телу были видны синяки. Она была почти что ходячим трупом. Знаешь что самое удивительное в этой ситуации? Даже несмотря на своё состояние эта девочка вышла из комнаты и стала между родителями и мной. Своим едва слышимым голосом она попросила не трогать её родителей. Эти же уроды, увидев, мою ошеломлённую реакцию, подумали о своём. И… Предложили мне свою дочь. Эти немытые свиньи, хотели обменять свои жизни на её, понимаешь Дастин?
Договорив последнее слово, Рон замолк. Мы оба сидели под лучами солнца на пустой площадке и думали каждый о своём. Набравшись смелости, я спросил:
— Что же ты сделал?
— Убил их. Я испытал жуткую ненависть с ним. Какое они имеют право называть себя родителями, если готовы отдать своего ребёнка убийце? Я недолго думая, зарубил их. Девочка же стояла с безучастным лицом, и смотрела на это всё. Только медленно стекающая слеза прокатилась по её детской щеке. Дальше я подошёл к ней и сказал «Я не знаю как ты жила до этого. Я не знаю, что ты чувствовала при этом. Всё, что я сейчас знаю, так это только одно. Если останешься сейчас одна, то тебя убьют. Можешь бежать, можешь прятаться. А можешь пойти со мной. Я дам тебе слово, что буду защищать тебя». После этого девчонка слегка кивнула и упала в мои руки. Она была такой крохой, без сил и стремлений, но она позволила мне оберегать её. Честно всё ещё не понимаю, почему она так решила. В любом случае я был переполнен решимостью подарить ей более яркую жизнь, чем ту в которой она жила. Я взял её и вышел из дома. Меня сразу встретился капитан отряда и напомнил, что приказ был убить всех. Я отказался исполнять его и положил девчонку на ступени. Секунда-другая и мы начали сражение с капитаном, из которого хоть и побитый, но я вышел живым. Оставив горящую деревню позади, я ушёл вместе с девочкой. На имеющиеся деньги я снял комнату в трактире на месяц, где на купленные лекарства и еду восстанавливал её здоровье. Деньги имеют свойство заканчиваться, и потому мне пришлось идти искать новую работу. Повезло устроиться к барону на службу, и тот каким-то образом узнал о моём прошлом. Вместо наказания за подобный грех,
