Христе, член Ордена. Я уже был у него, вас там ждут.
— Мессир, так, а может… Филиппу не удастся взять наши замки. А за месяц мы такую оборону подготовим… и так им наваляем…
— Всякая власть от Бога, сын мой… Мы не можем воевать с королями, для защиты которых нас всех и создал Готфрид Бульонский двести лет назад. А ведь в заговоре против нас ещё и папа… Видимо Господь попускает им за нашу гордыню. Вот евреи-банкиры теперь возликуют… Такой их соперник уходит с рынка!
— Им всем не дают покоя наши свитки! Эти свитки могут обрушить Церковь и папу.
— Да… могут. И Церковь сделает всё чтобы их уничтожить вместе с нами. А ещё им не дают покоя те гигантские суммы серебром, которые мы им ссудили. У короля и папы нет денег их отдать, вот они и решают… что лучше их не отдавать.
— Неужели уже ничего нельзя сделать, мессир? Ведь мы же можем купить всю эту Францию с потрохами и с ней ещё пол-Европы. Как например мы купили Кипр у англичан.
— Ни-че-го уже сделать нельзя, сын мой, кроме как бежать! Но я остаюсь… и всё беру на себя.
Магистр тяжело вздыхает. Он знает, что такое пытки Святой папской инквизиции.
— И не верьте последующим слухам обо мне. Под пыткой и меня могут заставить подписать самооговор. Я конечно рассчитываю на аудиенцию с папой, но скорее всего она уже бессмысленна, мне нечего ему сказать. Он нас предал и теперь жаждет крови чтобы мы замолчали навсегда.
Магистр делает паузу.
— А вот с достопочтенным Фульком де Вилларе — великим магистром Ордена Госпитальеров, я встречусь обязательно. Как закончу объезжать наши монастыри, так и встречусь. Их не тронут… и часть наших людей, думаю, мы спасем у них.
И Жак де Моле легко вскакивает на коня.
— Храни тебя Господь, сын мой! — осеняет он крестным знамением голову склонившегося перед ним аббата.
И только пыль из-под копыт…
* * *
А за ужином в монастырской трапезной дружка и земляк привратника Умбера, тоже простой воин-монах, рассказывает ему невероятную историю пребывания магистра со свитой в замке…
Магистр с этими самыми деревенскими лбами прямо на своих вонючих возах въезжают в библиотеку. Разбивают окна прекрасной арочной галереи и вкатываются… Выгоняют оттуда всех и закрывают двери. Брат-библиотекарь валится в обморок. Он же там за любой лишний чих гундит с этими своими драгоценными папирусами из Александрии, а тут такое…
И брат-ризничий коровушкой рыдает. Отнимает у него отец-настоятель ключи от ризницы и сокровищницы, куда вход из библиотеки, и свите магистра их отдаёт. А свита та во дворе в это время гарцует, любопытствующих от окон библиотеки отгоняет. А как выезжают они оттуда, глядь, а на возах-то у них и пусто… Да только и в библиотеке тоже теперь пусто. Ни одного фолианта на полках нет. И куда оно всё девается — книги и свитки, никто не знает. Чудо!
Однако аббат Жизорского монастыря Тамплиеров не внимает предупреждению магистра Ордена, видимо понадеявшись на русский «авось». Авось, пронесёт! Не пронесло! И жизорских Тамплиеров через месяц арестовывают и заключают в «Башню узников», построенную здесь же, в замке. И на 6 лет Жизор превращается для рыцарей Ордена Тамплиеров в тюрьму, где их пытают, морят голодом, а после вынесения приговоров сжигают в кострах папской Инквизиции.
13 октября 1307 года, пятница
«Пятница, 13-е»
— Где деньги⁈ — буквально визжит от ярости король Франции Филипп IV «Красивый».
Его лицо, обычно представляющее маску надменности, брезгливости и монаршей холодности сейчас искажено и имеет пунцово-красный цвет. Воистину, «красноносый», как зовут его в народе… Проклятая бедность и пустая королевская казна! Выпускаемые им «золотые» монеты на самом деле медные. И когда их позолоченная поверхность быстро стирается, то медь проступает на самой выпуклой части монеты, то есть на носу профиля короля.
Сегодня, в ставшую нарицательной «пятницу 13-го», по его приказу по всей Франции проходят аресты и обыски в замках у Тамплиеров. Папа в курсе и одобряет, они обо всём договариваются заранее. Сопротивления Храмовники не оказывают. Однако все библиотеки и сокровищницы в их замках пусты. Выметены под метёлку! И скорые жестокие полевые пытки (избиения, сажание на кол, сжигание конечностей и т.д.) насельников монастырей тоже ничего не дают. Монахи не знают куда это всё делось. Но ведь такое количество сокровищ не может просто так, взять и испариться. Какой-то след, но всё равно останется же…
А здесь, ни-че-го!
В общем, постыдные результаты «секретной» операции против Тамплиеров таковы… Арестовывают лишь тех, кто и не собирается скрываться, а изымают лишь то, что не прячут или не увозят. Буквально крохи, говорить не о чем.
Единственным утешением для короля и папы, всё это затеявших, становится арест магистра Ордена Тамплиеров Жака де Моле и ещё нескольких глубоких старцев, решивших постоять за честь братства ценою своей жизни. А обвинения тяжелы — ересь, поклонение Бафомету, сиречь, Аллаху.
Откуда деньги⁈
Количество версий, объясняющих превращение менее чем за 100 лет нищих рыцарей Ордена Тамплиеров во влиятельнейших финансистов и банкиров Европы, очень много, но основные, следующие:
1. Готфриду Бульонскому всё же удаётся найти в Иерусалиме то золото, которое более тысячи лет до этого спрятано первосвященниками Иерусалимского храма в его многочисленных тайниках. Спрятано оно в самом начале первой Иудейской войны (67–73 годы н.э.), когда римские войска императора Веспасиана подходят к Иерусалиму и возникает угроза захвата золота.
2. У храмовников есть лоббист, «Учитель Церкви» и будущий Святой — Бернард Клервоский. Он диктует свою волю папам и королям. Этот авторитетный цистерцианец, в 24 года основавший собственное аббатство, не только участвует в создании Ордена, но и пишет его устав. Орден становится модным. Но для вступления в него требуется дать множество обетов, включая обет бедности. И многие знатные феодалы, вступая в ряды Храмовников, дарят Ордену всё своё имущество. Так Тамплиеры обзаводятся элитной недвижимостью по всей Европе.
3. В 1204 году Тамплиеры подчистую грабят столицу Византии город Константинополь. Это называется «Четвёртый крестовый поход».
4. Маржа, полученная в результате различных финансовых операций — ссуды под заклад, денежные переводы, обслуживание счетов.
5. Благодаря «белому монаху» Бернарду Клервоскому, на Тамплиеров делает ставку папский престол и в 1139 году храмовники получают от папы Иннокентия II буллу Omne Datum Optimum, которая дарует им
