– Хорошо, у нас с тобой есть только сорок восемь часов, а потом можно будет играть отбой.
– Почему такая точность?
– Именно столько дал министр.
– И что потом?
– Потом последуют оргвыводы, – со вздохом ответил Сковаленко.
Савелий не видел, как поморщился генерал, но отчетливо представил.
– Товарищ генерал, можете поверить, что мы сделаем все, что возможно и даже невозможно! – серьезно заверил Савелий и тихо добавил: – Остап Никитович, не переживайте: все будет хоккей, как говаривал мой старшина Подоприбеда.
– Я на вас очень надеюсь, Сережа…
– Мухтар постарается… – добавил свою присказку Савелий.
– Что? Какой Мухтар? – не понял генерал.
– Это я так, к слову…
– Удачи вам, Сережа!..
– И вам, товарищ генерал…
Переключившись мыслями на дело о шестнадцати миллионах, Савелий позвонил Константину.
– Костик, привет! Как дела?
– Ничего нового, братишка, – уныло ответил тот. – А у тебя? Дал какой-нибудь след с дежурным офицером?
– Нет больше нашего дежурного!
– Как нет? – не понял Константин.
– Самоубийство…
– Как самоубийство?
– Если коротко – совесть замучила, и он застрелился.
– По нашей теме?
Никакого отношения к нашей теме его самоубийство не имеет, – недовольным голосом ответил Савелий. – За его спиной и без того было много грехов. Ты разговаривал с Артемом?
– Дроботовым? – уточнил Константин.
– А у тебя что, еще есть кто-то с именем Артем?
– Не поверишь, братишка, но есть еще двое с таким именем, – заверил он. – Рассказать о них?
– Потом как-нибудь! Разговаривал или нет? – повторил Савелий.
– Нет, а что?
– Вы с ним как сговорились: ему тоже показалось, что лицо, принесшее деньги в приемную ГУВД, знакомо. Сразу не вспомнил, а позднее перезвонил и рассказал, как однажды, работая с группой проверки ДТП на дорогах, видел его в окружении Сиплого – вора в законе.
– Выходит, ты был прав, и эти деньги подкинул криминал, – заметил Константин. – Но зачем?
– Вот и я ломаю над этим голову: зачем? Ты проверил картотеку МВД?
– В ней он не числится! – ответил Рокотов-младший.
– Снова тупик…
– Какие будут предложения?
– Ты где сейчас?
– В машине, в районе Смоленской площади, а что?
– Давай встретимся, посидим, покумекаем… – предложил Савелий.
– Где?
– Подъезжай к МИДу, а там решим…
Через пятнадцать минут они встретились на углу Министерства иностранных дел и Старого Арбата. Константин подошел к машине Савелия:
– Ну, куда пойдем?
– Ты обедал?
– Да, и довольно плотно, но если ты хочешь есть, то я готов составить компанию.
– Нет, не хочется. Давай пройдемся по Старому Арбату: давно там не был.
– Я тоже…
Савелий вышел из машины, поставил ее на сигнализацию, и они пошли по Старому Арбату.
– Ты посмотри, сколько ментов шнуркуется, – с удивлением заметил Константин.
– Может, делегация какая иностранная? – предположил Савелий.
– Если только правительственная, – усмехнулся Константин и подошел к первому попавшемуся милиционеру: – Не скажешь, земляк, зачем вас столько нагнали?
– Съемки здесь, – неохотно буркнул тот.
– Съемки чего? – спросил Савелий.
– Народный фильм снимают: больше ничего не знаю. Хотите больше узнать, у режиссера спросите. Он там, – лейтенант кивнул в глубь Арбата, откуда доносились команды, усиленные динамиком, и отвернулся в сторону.
– Пойдем, посмотрим? – предложил Рокотов-младший и, не дожидаясь ответа, двинулся вперед.
– Неужели, дорогой Костик, ты решил по-сниматься в кино? – ехидно спросил Савелий.
– Скажешь тоже: нам с тобой светиться ни к чему, – на полном серьезе возразил Константин и добавил: – Особенно тебе.
Когда они подошли ближе, то действительно увидели многочисленную толпу массовки, среди которой мелькали различные транспаранты и портреты каких-то людей.
– Может, митинг какой-то партии снимают? – предположил Константин.
– Наверное… – Савелий пожал плечами и тут же воскликнул: – Смотри!
Константин взглянул по направлению взгляда своего наставника и присвистнул от удивления:
– Ничего себе поворотик! Мы его ищем, с ног сбились, а он здесь на портрете висит…
* * *
Читатель наверняка помнит, что Савелий уже давно мог увидеть портрет того, кто принес в ГУВД злополучные шестнадцать миллионов, сверни он в тот день с площади Дзержинского за угол «Детского мира»: именно тогда он уже смог бы столкнуться с изображением разыскиваемого незнакомца.
Казалось, что теперь дело за малым: обратиться к съемочной группе и узнать координаты человека, запечатленного на портрете. Каково же было их удивление, когда оказалось, что ни режиссер фильма, ни ассистент по актерам, ни человек, отвечающий за реквизит, не знали, что за человек изображен на портрете и как с ним связаться.
– Что-то я никак не пойму, – все больше раздражался Константин, разговаривая с режиссером. – Вы снимаете художественный фильм, снимаете сцену, в которой мелькает крупным планом портрет человека, и вы не знаете, кто он? Можно взглянуть на сценарий?
– Собственно говоря, с какой стати я должен перед вами отчитываться? Кто вы такой? Вы мешаете нам работать! Толик, позови сюда консультанта Лямишева, – режиссер не на шутку рассердился.
– Сейчас, Семен Тимофеевич! – отозвался помощник, и через минуту к ним подошел импозантный мужчина лет шестидесяти.
– Звали, Семен Тимофеевич? – спросил он.
– Эти товарищи мешают работать: вопросы всякие задают, причем глупые…
– В чем дело, почему вы мешаете работать? – начальственным тоном спросил тот.
– Вы не представились! – спокойно напомнил Константин.
– Полковник милиции Лямишев, консультант фильма, а вы кто? – с трудом сдерживая раздражение, спросил он.
– Вы – действующий полковник или в отставке? – продолжал Константин.
– А какое это имеет значение? – повысил голос полковник.
– И все-таки? – настаивал Рокотов-младший.
– В отставке, и что?
Константин достал из кармана удостоверение:
– Капитан Департамента собственной безопасности МВД России Константин Рокотов! – тихо представился он.– И вопросы мы задаем не глупые, а в связи с расследованием, порученным нашему ведомству министром внутренних дел!
