так, как я люблю, но очень-очень вовремя.
Веду ладонью по выступающим ключицам к другому плечу, подцепляю вторую тонкую лямку и веду вниз. Атласная ткань приспускается ещё, но не спадает окончательно, зацепившись за твердые соски. Это зрелище выбивает дух. Как итальянская порнуха – красиво и эротично, хочется продлить удовольствие.
Чувствую на своем лице обжигающий взгляд, но могу смотреть только на эти бодрые сиськи. Словно загипнотизированный. В этот момент в голове звенящая пустота, а вся кровь прилила к мозгу поменьше. Вот мое лекарство на сегодня.
Одно движение пальцем и ткань оголит идеальное тело, но я не спешу, наблюдаю за вдохами-выдохами, и как атлас сам по себе двигается вниз по миллиметру.
– Ты очень красивая, – выдыхаю я.
– Да, я уже слышала это, – надменно отвечает она и делает решительный шаг вперед, оказываясь ровно между моих широко расставленных ног. – Что вам нравится больше всего, Босс?
Хочет немного поиграть в комплименты? Такая холодная, а тоже нуждается в ласке, да?
– Твои губы, – останавливаю свой взгляд на ярком бордо.
– Гиалуронка, – выдает она мне на ухо.
– Волосы, – вдыхаю тонкий аромат.
– Окрашивание, выпрямление.
– Грудь, – касаюсь носом ее скулы и веду ниже по шее.
– Не моя заслуга, – вновь фыркает она.
Кладу ладонь на правое полушарие и мягко сжимаю в руке. Черт, отличная работа, ощущается совсе как натуральная.
– Так что же, Босс? – ее губы почти касаются моих. – Вам нравится весь этот маскарад?
– Да, Алиса, мне нравится.
Продолжаю сжимать упругую грудь и выдыхаю ей в самые губы.
– Даже если ты скажешь, что и в заднице силикон, а вместо вагины еще недавно был член, я отвечу так же: мне нравится. И раз уж мы откровенны: мне плевать на твою душу, внутренний мир и содержание. Мы все участники этого долбаного бала-маскарада, просто не все готовы это признать.
– Ублюдок.
– Сука.
Вкус ее помады я ощущаю с первых секунд нашего столкновения. Она показательно размазывает ее по моему рту, то прикусывая мои губы, то проникая внутрь языком. Я вступаю в эту схватку, давая ей фору. Пусть покажет себя.
Кладу ладони на ее талию, приподнимая повыше и прижимая плотнее к себе. Пусть почувствует силу моего желания. От этих движений топик собирается на ее талии, давая, наконец, доступ к идеальной груди. Скольжу вверх, уже представляя, как буду загонять член между ее сисек прямо здесь, посреди кабинета, в разгар рабочего дня.
– Черт! – она отстраняется и бросается к пиджаку, валяющемуся возле двери.
Сквозь затуманенный желанием мозг прорезается динамичная мелодия. Телефон. Очень вовремя. Алиса судорожно трясет жакет, нервно выуживая трубку из кармана. Интересная реакция. И не понятная. Неужели этот звонок важнее, чем то, чем мы сейчас занимались?
Поправляю эрекцию в штанах и прислушиваюсь к разговору. И от первых же слов мое настроение стремительно падает.
– Да, милый! – преувеличенно-радостно здоровается она. – Да, могу. Что случилось?
Алиса прикусывает нижнюю губу, но совсем не так эротично, как делала это раньше. Скорее задумчиво. И этот жест вызывает какой-то болезненный спазм внутри, природа которого мне не понятна. Она отворачивается к стене, подтягивает лямки топа на место и продолжает разговор.
– Нет, я же говорила, что смогу прилететь только в субботу. Я знаю. Я тоже очень скучаю.
Ее голос понижается до чувственного шёпота.
– Люблю тебя, милый. Очень жду встречи. Целую.
Она смеётся на последних словах собеседника. А я сжимаю кулаки от отвратительной лжи, так легко слетающей с губ этой шлюхи. Так много вранья: грязного, неприкрытого. Только что она совала свой язык мне в глотку, предлагая трахнуть её прямо здесь и сейчас, а секунды спустя клялась в любви другому. Меня заполняет гнев такой силы, что кажется, сейчас сорвёт. Обхожу свой стол и сажусь в кресло, чтобы увеличить дистанцию между нами. Мне нужно пространство, чтобы успокоить рвущееся наружу желание ударить тварь.
И почему меня удивляет, что девочка из будущего оказалась очередной прошмандовкой? Они все такие. И чем эффектней маскарадный костюм, тем хуже нутро. Мне ли не знать.
– Так что, продолжим, Босс? – игриво заводит она новую песнь, но ближе не подходит.
Наверное, чувствует, что настроение в кабинете изменилось. Не может не чувствовать.
– Нет, – бросаю острое, как нож. – Свободна.
Она слегка приподнимает брови, но, не меняя грации в движениях, подходит к столу и подбирает с пола свою юбку. Присаживается на край стола, эффектно располагая попку в мою сторону, и продевает ножки в ткань. Предательская эрекция снова набирает силу, пока все нутро кричит, как хочет прибить шлюху.
Алиса соскальзывает со столешницы и упаковывает себя в костюм. Я наблюдаю за ней, до конца не понимая, почему меня так взбесило ее двуличие? Она не первая и уж точно не единственная дрянь из тех, что хотели насадиться на мой член, имея "большую и чистую" любовь. Так почему сейчас этот дурацкий разговор стал последней каплей в море моего упаднического настроения?
Очередной щелчок возвещает о том, что девчонка уходит.
– Хорошего дня, Босс, – сексуально растягивает она и скрывается за дверью.
Дрожь неудовлетворения пробегает по позвонкам, концентрируясь в солнечном сплетении. Отвратительный день. Отвратительный.
______________________
[1] Пролонгация – продление договора страхования.
СРО – страхование ответственности саморегулируемых организаций.
Глава 25
Александр. Сейчас
Пустая квартира встречает тьмой и безысходностью. Выворачивает нутро своим холодом, отравляет остатки сознания. Дни становятся короче, обычный рабочий вечер теперь всегда заканчивается в сумерках, все больше нагнетая настроение.
Врубаю свет во всей квартире, чтобы прогнать чувство дикой усталости и приземляюсь на диван в гостиной. Как есть: в ботинках и опостылевшем костюме. Тянусь за початой ещё вчера бутылкой на кофейном столике и делаю два внушительных глотка. Разрастающаяся дыра в груди не стягивается, как по мановению волшебной палочки, но покрывается пеленой спасительного отупения.
Запускаю пальцы в волосы, уничтожая тщательно собранный с утра образ холеного сноба. Срываю дебильный галстук в светло-серую полоску, вызывающий только одно желание – повеситься именно на нем и делаю очередной глоток обжигающей жидкости. Откидываюсь на спинку дорогущего дивана и упираюсь взглядом в черный экран плазмы. В ней отражается верхний свет и мой унылый силуэт. Жалкое зрелище.
Очередной глоток алкоголя выжигает пищевод, грозя проблемами с желудком, но тем не менее, напоминая, что я все еще жив. Но это сомнительное утверждение. Ничего не хочу: ни двигаться, ни есть, ни думать. Если бы не работа, заставляющая вставать с постели каждое утро, сотрудница клининга обнаружила бы мой хладный труп прямо на этом диване в очередную пятницу. Или среду. Когда они там приходят
