сейчас внутри свет. А кто может прохлаждаться в девять вечера в такой глуши?
* * *
Историческая справка:
Гонимый в США Линдон Ларуш первым системно описал источники могущества нынешних Хозяев Мировой Игры, их путь к власти. То, что говорит Ларуш, противоречит мейнстриму современной западной исторической и политологической теории.
Ларуш утверждает, что реальная власть — это тайная власть, многие секреты современности уходят в эпоху рубежа XV–XVI веков. Что есть некие наднациональные структуры, которые управляют историческим процессом или, как минимум, направляют его. Ларуш совершенно верно фиксирует роль Венеции и Ост-Индской компании в развитии современного мира, его господствующих групп.
В России последовательно придерживается такой позиции историк и публицист Андрей Фурсов:
«Капиталистическая система в экономическом плане, это единая система, это единый мировой рынок, а в политическом плане, это система государств, т. е. это не целостность, а сумма. Но дело в том, что у мирового капиталистического класса у всех ее составляющих, в том числе и у буржуазии, которая одна из составляющих этого класса, интерес то носит мировой характер, и нужны структуры, которые будут снимать эти противоречия, причем этих структур, в готовом виде не было, и их нужно было создавать. И есть еще один момент, чем более публичной и демократичной становилась система власти в буржуазном обществе, чем больше допускалось гражданское общество, формально, до принятия решений, ну например — всеобщее голосование, чем более прозрачной становилась политика, тем в большей степени реальная власть уходила за кулисы. И уже Дизраэли в своем романе, когда он еще был не премьер министр, а романист, в своем романе „Коннинсби“ сказал, что мир управляется совсем не так, как думает большинство и управляется совсем, совсем другими людьми».
Глава 17
Лишь бы боялись…
Распутин физически почувствовал, как в кровь попал адреналин, в ушах зашумело, в голове прояснилось и появился давнишний привкус эйфории, хорошо знакомой всем, кто часто попадал в опасные ситуации и однажды понял, что уже не может нормально существовать без перчинки.
— В замке есть охрана?
И без того бледное лицо Дальберга превратилось в единый снежный покров.
— В десять приходит сторож с собакой, пробудет до восьми. Прислуга появится к семи утра. Охранная сигнализация выведена на пульт полиции… Если нажать тревожную кнопку, прибудут через десять минут…
— Булшит, — привычно по-английски выругался Григорий, — тогда сидите, не высовывайтесь, а мы прогуляемся с Васей — рассмотрим вблизи, кто к нам пожаловал…
— Подождите, — Дальберг исчез за дверью и буквально через минуту появился с небольшим аккуратным футляром, — вот это должно вам помочь чувствовать себя увереннее.
— Да… — покачал головой Распутин, примеряясь к прибору ночного видения легендарной фирмы «Лейка», стоимостью в пол автомашины, — если ваше начальство так снабжает своих подчиненных, его стоит уважать хотя бы за это…
Минивена за кустом не было. По изрядно помятой траве и многочисленным следам шин можно было понять, что это место посещалось неоднократно и уже давно, а значит, гости были явно не по их с Васей, а по хозяйскую душу.
— Обзор для наблюдения выбран идеально, весь дом, как на ладони, а наблюдатель почти полностью скрыт в этих кустах…
— И для снайпера позиция убойная, — поддержал напарника Василий.
— Только зимой, — продолжил рассуждения Распутин, — летом все скроет листва…
— Стало быть… — начал напарник.
— …эти ребята тут недавно…
— Но появились раньше нас…
Сообщение о результатах рекогносцировки Григорий завершил предположением, что Вася таки спугнул наблюдателей, дважды за сутки помаячив у них за спиной и, очевидно, примелькавшись.
— Скорее всего, снялись для доклада о непредвиденной ситуации и получения новых инструкций. А если вернутся…
— Надо срочно осмотреть все окрестности, найти наиболее удобные места для наблюдения за домом и принять некоторые меры, — печально улыбнулся Василий.
— Господа, — подал голос хозяин дома, — вы официально числитесь в отпуске. Предлагаю провести часть его у меня, совмещая отдых с некоторыми обязанностями…
— Петер, ты не представляешь, как нам на службе надоели «некоторые обязанности», — закатил глаза Распутин.
— Тысяча франков в день, — деловито сообщил Дальберг.
— Каждому, — вставил Вася.
— Согласен, — вздохнул Дальберг, не раздумывая. — Мне надо срочно уехать примерно на неделю, немедленно.
— Хочешь спрятать Элис?
— Да, но не только. Надо понять, кому я стал интересен…
— Тогда давай мы сначала убедимся в том, что вокруг замка нигде нет дополнительных постов, иначе…
— Согласен!
— Что вы хотите, чтобы мы сделали в ваше отсутствие, — поинтересовался Вася.
— Контрнаблюдение. Максимально полное описание любопытных. Пока лучше без провокаций и конфликтов.
— Будет сделано.
— Я оставлю управляющему все необходимые распоряжения насчет вас. Чувствуйте себя, как дома, пользуйтесь всем, что видите, без дополнительных согласований. Жорж, ты так хищно смотрел на мою библиотеку… Она в твоем распоряжении…
Собственно, ничего другого Дальберг мог и не обещать. Проверив окрестности замка и не обнаружив более ни одной живой души, легионеры проводили хозяина. Григорий на правах старшего, вооружив напарника биноклем и ПНВ, отправил его дежурить на самую высокую точку в доме, а сам, урча от нетерпения, припал к источнику знаний.
* * *
Вернувшись с очередного обхода безлюдных окрестностей замка, напарник Распутина, спортсмен и яростный поклонник активного образа жизни, нашел своего командира на привычном для него рабочем месте архивариуса. Аккуратная, богатая библиотека на этот раз выглядела, как живописный взрыв на макаронной фабрике. На столах, стеллажах, ступеньках лестницы и на мозаичном паркете желтели вереницы старинных конвертов и выцветших писем. Среди них необитаемыми островками белела современная бумага с какими-то таблицами и схемами. Бумажные хвосты ветвились, завивались замысловатым цветочным рисунком, заканчивались букетами орнаментов на старинных кожаных папках. В глазах пестрело от обилия виньеток и завитушек, щедро рассыпанных по дореволюционной переписке. Посреди всего этого безобразия сфинксом восседал Распутин, аккуратно развязывая тесемки очередной пачки корреспонденции…
— Дальберг прислал сообщение. Завтра прибудет, — тихо произнес Вася, боясь потревожить напарника.
— Что? Уже? Так рано? — рассеянно пробормотал Григорий…..
— Командир! — осторожно позвал Василий, — восемь дней прошло!
— Как восемь дней? — вскинул голову «библиотекарь».
— Мы тут провели уже восемь дней, — с расстановкой произнес Вася, — пять из них ты не вылезаешь из этого помещения…
— Увлекся, — произнес Распутин, с удивлением оглядываясь, будто впервые увидев всё, что происходит вокруг.
— Наркоман бумажный, — хохотнул напарник, — какие тайны Мадридского двора откопал?
— Вася, ты не представляешь, как нас дурят, — Распутин поставил саквояж в центре композиции, отошел к письменному столу и взгромоздился на столешницу. — Что мы учили в школе? До 1991 года нам говорили, что хорошие большевики свергли плохого царя, после 1991, что плохие большевики свергли хорошего царя.
