всяких похвал.
В этот момент что-то глухо бухнуло, и здание слегка тряхнуло. Я посмотрел на Витю, но он просто пожал плечами. И лишь промелькнувший на мгновение, озорной огонёк в его глазах, дал мне понять, что всё рыжий знает. И этот грохот точно не опасен. Что же такого ждёт меня внизу?
— Хрен с тобой. Пойдём, покажу вам, как нужно закрывать порталы. А потом все у меня пройдёте обучение у Ярослава. У него с этим точно никаких проблем не возникнет.
Ещё одно обязательное нововведение, которое необходимо будет принять. Оно поможет инквизиторам уничтожать печати. Достаточно знать, какую линию необходимо стереть, чтобы техника схлопнулась. А в том, что этот портал, если он вообще есть, открыт при помощи печати, я не сомневаюсь.
Даже я не знаю других способов, чего уж говорить о местных тёмных магах.
Чем ближе мы подходили к нужному месту, тем сильнее мне казалось, что никаких демонов нет и в помине быть не может. Любой, кто решится открыть портал в здании инквизиции, обречёт себя на долгую и мучительную смерть. Таких идиотов уже давно выловили.
Хлопков больше не повторялось, здание не тряслось. И лишь завывания системы безопасности свидетельствовали о том, что действительно случилось нечто непредвиденное. Например, очередные учения. Вроде их должны проводить минимум два раза в год. А по желанию руководства можно и чаще.
Граф обогнал меня возле двери, ведущей непосредственно на минус первый уровень штаб-квартиры, и встал, вытянув руки вперёд, не давая идти дальше.
— Я понимаю, что моя просьба будет звучать нереально глупо в такой ситуации, но не могли бы вы повязать это.
Словно по волшебству в руках у Графа появилась чёрная повязка. Это, наверное, из-за того, что демоны очень страшные и мои подчинённые заботятся о ментальном состоянии своего босса.
Так мило… так мило… что даже хочется дать кому-нибудь в морду.
Неужели нельзя было продумать всё по-нормальному, а не вот так? Ну раз они решили меня разыграть. Не знаю, что собрались там делать, то и я им помогу. Самую малость. Раз демоны такие страшные, что даже мне противопоказано на них смотреть, то никому нельзя этого делать.
Тьма уже была готова и ждала только моего приказа.
— Долой свет. — сказал я, и моментально погасли все источники света в радиусе сотни метров.
Граф крякнул, явно не понимая, что происходит. Этого точно не было в их планах. Для меня темнота не представляла никаких сложностей. Выхватил из рук Вити повязку и отодвинул его в сторону, после чего поспешил в огромный зал, который встречал всех гостей застенок инквизиции.
Отличное место, чтобы собрать несколько сотен человек. Судя по гулу голосов, в который я окунулся, оказавшись в вестибюле, здесь и было несколько сотен человек. Что же, раз они решили устроить мне сюрприз, то и я не стану разочаровывать своих подчинённых.
Развеять иллюзию Сизова было очень легко, а дальше мне всего лишь нужно было выбрать самое выгодное место, создать пару рун света в качестве софитов и активировать их. Моментально послышалась ругань на умника, так ярко врубившего свет. Но это были единицы. Основная масса собравшихся просто молчала. Они привыкали к яркому свету. И по мере того как это происходило, стали звучать вопросы: что это за парень перед ними стоит и всё в этом же духе.
Но были среди присутствующих инквизиторы, с которыми я начинал. Которые уже один раз видели меня молодым. И вот они принялись удивляться гораздо громче остальных. Пожалуй, хватит томить присутствующих неизвестностью.
— Что, удивлены? — раздался мой голос, моментально прекращая любые разговоры. — Уже успели привыкнуть к тому, что пост Великого инквизитор занимает старая развалина? Старик, что выглядит гораздо старше своего возраста? И всё из-за того, что в недавнем прошлом он пил безбожно? Так это в прошлом. Вот он я обновлённый. Добрынин Виктор Алексеевич ещё очень долго будет портить вам жизнь.
После этих слов я втянул в себя всю тьму и увидел сотни ошарашенных лиц. Люди стояли с хлопушками, шариками, трещотками и ещё какой-то ерундой в руках. У многих уже были открытые бутылки, другие только собирались открывать.
А над их головами висела огромная надпись:
«Поздравляем Добрыню! Главного инквизитора всех времён и народов!»
В полной тишине раздался хлопок, выскочившей пробки из бутылки шампанского, и только после этого все загомонили.
* * *
— Что ты можешь сказать по этому поводу? — спросил император у Палача.
Они только что получили донесение из штаб-квартиры инквизиции. И даже лично убедились, что это никакая не подделка. Не иллюзия или что-то в этом роде.
В застенках инквизиции подобная магия сводилась на нет. И эти меры были многократно усилены, с того момента, как там решили содержать Авраамовых и их верного горбуна.
— Вообще, ничего не могу сказать. Лишь строить гипотезы и предположить, что граф Потёмкин имеет к этому отношение.
— Или Добрыня имеет отношение к омоложению Потёмкина. — задумчиво протянул император.
— Подобное нельзя исключать. Но Великий инквизитор стал гораздо моложе. Скинул лет пятьдесят. В то время как граф — максимум тридцать.
— И сколько ты ещё знаешь людей, которые смогли помолодеть хотя бы на пять лет? Разве имеет значение, кто помолодел сильнее? Главное, что это возможно. И неединичный случай, который мы могли списать на внезапно открывшуюся родовую технику. Ты понимаешь, что теперь мир перестанет быть прежним?
— И сделает его таким Добрыня. — усмехнулся Дружинин. — Никогда бы не подумал, что скажу подобное. Но старик сделал нас всех. Разобрался с самой страшной напастью за последние несколько сотен лет и теперь смог помолодеть на полвека.
— Думаешь, это как-то связано с тем, что произошло в подземельях Храма Света? — зацепился за слово Дружинина император.
— В таком случае помолодеть смогли бы все, кто там находился в момент уничтожения скверны. Но это случились только с Добрыней. Мне бы уже доложили об этом. Да и ты там был, сам всё прекрасно видел.
— Видел и ничего толком не понял. Эта битва была гораздо выше моего понимания. Но в любом случае, я очень рад за наставника. Он заслужил вторую молодость. К тому же ему ещё предстоит воспитывать молодое поколение Добрыниных. Ростова доложила, что все жёны Добрыни беременны.
— Сказал бы, что седина в бороду, да не буду. Нет у него никакой седины. И теперь непонятно, появится ли вообще когда-нибудь.
— Кто ещё, кроме нас, знает о
