Все четыре колеса были спущены.
18 ЧЕТ
Пятница, 3 июля 1953 года
Чет Креймер сидел в своем четырехдверном седане «бель-эйр» и курил сигарету — это удовольствие он откладывал на конец дня. Все окна, включая два задних, были открыты, в салоне было свежо. Он любил свою машину. Серия «бель-эйр» была лучшей; она включала четыре модели: двухместный спортивный автомобиль с двумя дверями, кабриолет с откидным верхом и двумя дверями и седаны с двумя и с четырьмя дверями. У всех были автоматическое переключение скоростей, магнитола и обогреватель. Его машина весила две тонны; верх был зеленый, а нижняя часть — золотистой. Такую комбинацию цветов он выбрал сознательно. Она напоминала ему старую пачку сигарет «Лаки страйк». Во время Второй мировой войны правительство нуждалось в титане, используемом в зеленых чернилах, и в бронзе, дающей золотой цвет, так что «Лаки страйк» утратила свои цвета и сделалась белой пачкой с красным бычьим глазом. Когда он только начал курить, то отдал предпочтение «Лаки страйк» из-за ее слогана: «Будь счастливым, будь везучим», который теперь казался ему смешным. Он не был ни счастливым, ни везучим после смерти отца в 1925 году. Недавно он сменил марку сигарет, решив полностью отказаться от «счастья и везения». Новые сигареты «Кент» с фильтром рекламировались как «самые безопасные для здоровья». Он не особо заботился о своем здоровье, но считал, что не будет вреда оттого, что он сократит употребление дегтя и никотина.
Чет открыл бардачок и вынул тяжелую серебряную фляжку, которую унаследовал от отца. Он наполнял ее водкой в офисе и употреблял каждый день для того, чтобы «подкрепиться», прежде чем идти домой. Он предпочитал пшеничное виски, но не мог допустить, чтобы при встрече с Ливией от него пахло, как от ломтя деликатесного хлеба. Чет открутил крышку и сделал глоток. Он почувствовал, как по жилам разлилось тепло, но водка не могла унять боль в груди. Он посмотрел на приборную доску: на часах было 17.22. В 18.15 он будет ужинать со своей женой и дочерью, после чего, возможно, вернется на работу. Он хотел воспользоваться выходным днем Четвертого июля, чтобы объявить о «фейерверке распродаж». Во время таких специальных мероприятий Креймер посвящал долгие часы компании, что было само собой разумеющимся, а теперь, когда он уволил Винстона, ему придется еще взвалить себе на плечи и его обязанности. Он считал работу благословением — погрузившись в нее, можно отвлечься от рутинной семейной жизни. Сейчас же он выполнял привычную работу, зная, что это легче, чем постараться разобраться в том, что с ним произошло.
Он оставил машину на Нью-Кат-роуд, «лицом» на юг, на полдороге между 166-м шоссе и тем местом, где закачивалась стройка. Перед ним возвышался дом Тэннье. Слева проходила покрытая гравием дорога, ведущая к старому Олдрикскому заводу картонной тары. Его ворота уже много лет были на замке, что делало это место очень удобным для разворота. Стояла середина лета, было влажно. В зеркало заднего вида Креймер видел, как легкий ветерок колыхал темно-зеленую ботву сахарной свеклы. Впереди урчал трактор, таща на платформе бульдозер, — это был единственный транспорт, который он видел за последний час. Водитель трактора коряво развернулся и приготовился освободиться от своего груза. Чет сделал еще один глоток водки, размышляя о пустяках, чтобы не зацикливаться на главном.
Ему казалось, что среда была сто лет назад, хотя прошло только два дня. Он лишь теперь осознал, что и не жил вовсе, пока Виолетта не поразила его как удар молнии. Она была потрясающа, и впервые в жизни его захлестнуло желание. Словно она зарядила его газолином и воспламенила. В ту минуту, когда она предложила выпить, он понял, к чему она клонит. Как во сне, он последовал за ней к своей машине, на ходу что-то бросив Кэти. Сейчас он не мог вспомнить, что именно он ей сказал, какую-то чушь, на которую она отреагировала пожатием плеч. В первый раз он был рад тому, что его дочь такая тупица. Несмотря на ее романтические увлечения кинозвездами, в сексуальном отношении она была неразвита и слишком наивна, чтобы понять ту «химию», которая так внезапно возникла между ним и Виолеттой.
Покинув салон, Виолетта уже не говорила о выпивке. Они сели в машину, и она велела ему ехать в мотель «Сэндмен», находившийся в двух кварталах от фирмы. Он раньше никогда его не замечал, но Виолетта явно бывала здесь и раньше. Она посоветовала ему зарегистрироваться как одинокому мужчине под вымышленным именем. И ждала на улице, пока он регистрировался под именем Уильяма Дюранта — человека, который в 1908 году основал «Дженерал моторс». Чет боялся, что администраторша разгадает его шутку, но она и глазом не моргнула. Он назвал вымышленный домашний адрес и подробно объяснил, зачем ему понадобился номер. Чет сам удивлялся собственной изобретательности и продолжал лгать, флиртуя с девушкой, пока она не сделалась пунцовой. Потом заплатил за номер, взял ключ и вернулся к своей машине.
Виолетты не было, но он заметил ее в дальнем конце парковочной площадки: она прислонилась к ограждению, окружавшему бассейн. Она ждала, пока он поставит машину, а затем ногой затушила сигарету и легкой походкой пошла в его сторону, наслаждаясь производимым ею эффектом. Она знала, что восхитительна — солнечный свет играет в рыжих волосах, пурпурно-фиолетовое платье обрисовывает ее стройную фигуру. Он задрожал при мысли об обладании ею.
Поравнявшись с ним, она протянула руку. Он бросил ключ в ее ладонь и смотрел, как она отпирала дверь. Затем вошел в комнату вслед за ней, поражаясь своему спокойствию. Он не знал наверняка, что будет дальше. Виолетта положила ключ на прикроватный столик и повернулась к нему.
— Я купила бутылку водки, но забыла ее дома. Я подумала, что тебе может понадобиться пара стопок, чтобы успокоить нервы.
— Вы это планировали?
— Милый, разве я похожа на идиотку? Я видела, как ты смотришь на меня. Думаешь, я не знаю, что творится в твоей голове?
— Наши пути почти ни разу не пересекались.
— Не по моей вине. Если бы ты не был таким непоколебимо верным мужем, это произошло бы давным-давно. Я устала ждать, пока ты сам сделаешь шаг навстречу. Так что просто удивительно, что мы наконец здесь.
— Но зачем все это?
Она рассмеялась.
— Не недооценивай себя. Ты красивый мужчина и чертовски сексуальный. Я скажу тебе кое-что еще. Ты слишком много работаешь. Я вижу это по твоему лицу. Когда в последний раз ты расслаблялся и получал удовольствие?
— Я… я не знаю, что сказать.
— Кто тебя просит говорить? Разве я говорила что-нибудь о болтовне, Чет?[8]— Она подшучивала над его именем, но он не возражал. Она села на кровать и похлопала ладонью по покрывалу. — Посмотри на себя. Такой напряженный. Иди сюда, и я помогу тебе расслабиться.
Он очень медленно подошел к кровати, словно его тащили на поводу. Когда он оказался рядом с ней, она потерла ладонью у него в паху.
