как и наших воинов, что я принёс сюда, смогу и забрать отсюда.
Услышав, что, возможно, умереть в этих катакомбах не придётся, пленник явно взбодрился.
— Я смогу вернуться в Аркейм?
— Если так называется твой мир, то на этот вопрос я не могу пока ответить.
— Так называется моя родина, а мир зовётся Фрадл, — с нескрываемой горечью в голосе поведал Урук-хай.
— Если мой бог будет к тебе благосклонен, то, возможно, тебе и удастся вернуться на свою родину, я же пока могу гарантировать тебе только то, что ты покинешь это подземелье вместе со мной.
Пока Пелит раздумывал над очередным вопросом, Марк Туллий спросил:
— Как вам удалось подойти незамеченными почти к посту охраны?
И, перейдя на греческий, пояснил нам, что выживший наёмник утверждает, будто никого не было до самого момента, когда копьё пробило горло его напарника. Явно заметно, что внутри пленника борются два желания: ответить на вопрос или послать нас в Тартар.
Но, похоже, победило желание выбраться отсюда.
— Нер-Кзур, мой второй соратник, у себя на родине был шаманом и умел отводить глаза или что-то в этом роде.
Похоже, для себя он уже всё решил, и согласен он теперь на всё.
— А напали-то зачем? — спросил я. — Трое копейщиком против трёх десятков — при любом раскладе мало шансов.
— Нер-Кзур утверждал, что белокожие — хлюпики, не смогут противостоять настоящим воинам, тем более если нападать под пологом невидимости, а привлек нас запах еды, — в конце фразы Лкас-Йонг сглотнул выступившую слюну.
— Не уверен я, что наша пища подойдёт вам, всё же кровь у нас разная, — поделился Пелит своим опасением.
— У нас на родине у зверья бывает и красная и синяя кровь, и почти всех их можно есть, — пояснил зеленокожий.
— Где остальные? Где ваш лагерь? Как и кто охраняет? — неожиданно выпалил легат, почти не прерываясь.
— Так трое нас только было, а жили мы в пятнадцати минутах ходьбы отсюда, там как раз в соседнем зале водопад небольшой есть, вот мы там и обосновались, — охотно ответил пленник.
— Можно же было охотиться на других выживших? — спросил я. Всё-таки наши бывшие Герои почти сразу приступили к людоедству.
Услышав мой вопрос, зеленокожий скривился, как будто разжевал очень кислый плод:
— Поедание плоти того, кто разумен, — самое большое преступление, и на это мы никогда бы не пошли, — сплюнул он, закончив говорить.
Узнали мы немного и об их родном мире. Самобеглых и летающих колесниц нет, впрочем, как и огнестрельного оружия с электричеством. А так всё почти, как и у нас: племена и страны, иногда воюют, а иногда и дружат друг с другом.
Ещё задав с десяток вопросов пленнику, Пелит его ещё раз излечил и переместил в торбу.
— Ты ему веришь? — поинтересовался я.
— Похоже, у них в обществе не принято демонстрировать слабость, но этот несчастный слишком хочет жить. Возможно, поголодав ещё дней пять, он согласился бы отведать «плоти разумного», так что пока оснований не верить ему нет; впрочем, послушаем, что нам расскажет второй пленник.
Воитель Нер-Кзур 2 Уровень
Подойдя ко второму пленнику, я заметил, что он не просто связан, а примотан к столешнице стола так, что не мог даже пошевелиться.
— Зачем вы его так спеленали? — спросил я охранников.
— Извивался как змея и норовил голову себе разбить об пол, вот и скрутили его покрепче, — с небольшим смешком ответил один из наёмников.
— Молодцы! Хвалю за смекалку, — отметил легат их старание.
— Похоже, на разговор ты, наш зеленокожий друг, не настроен, и умение у тебя есть интереснейшее, — начал Пелит.
— И боли не боится, трудно будет язык развязать, но не невозможно, — это уже Марк Туллий.
— Пытка — да… но есть у меня идея получше, — сказав это, жрец послал одного из охранников за писарем.
— Под пыткой он, возможно, и не заговорит, но волю сломать можно. И дабы не терять понапрасну Очки системы и трофейную карту, можно воспользоваться даром Теодора, — на греческом поведал нам Пелит свою идею.
Когда Теодор пришёл, жрец попросил его прочесть вслух описание своего навыка. На секунду замерев, писарь произнёс:
— Позволяет устраивать поединки с союзниками. Требует согласия вызываемого.
— Позволяет настраивать условия боя. Создаёт поле боя.
— Вмешательство посторонних героев запрещено Системой.
— При смерти владельца карта «Поединок» выпадает с вероятностью девяносто девять процентов.
— Значительно увеличивает шанс выпадения сильнейшей имеющейся способности со стороны проигравшего.
— Благодарю, сейчас ты будешь предлагать нашему гостю, — кивок на связанного пленника, — сразиться в поединке, а я постараюсь его уговорить, — с этими словами Пелит достал из торбы кузнечные клещи и небольшой молот. — Поединок должен быть до смерти и размер ристалища как можно меньше, — закончил инструктировать писца жрец.
Теодор хоть слегка и побледнел, но возражать против такой идеи не стал.
— Раз ты хочешь смерти — ты её получишь, но для этого тебе нужно будет согласиться на поединок вот с ним, — Пелит кивнул на писаря.
Теодор на несколько мгновений замер и отрицательно покачал головой.
— Он не принял моё предложение. …Жаль, но ты сам избрал свою участь; впрочем, уменьшить страдания ты легко сможешь, — обратился Пелит к Урук-хаю.
Излечив пленника при помощи магии, Пелит вручил инструменты одному из наёмников и показал, с какого пальца на ноге начать.
Спустя семь пальцев и полчаса времени, Зеленокожий не выдержал и сдался. За это время ещё сильнее побледневший Теодор успел сбегать проблеваться до отхожего места. Неожиданно от Теодора начало распространяться белесое пятно по полу. Все, кто попал в него, скорее всего, получили то же сообщение, что и я.
Внимание! Покиньте зону поединка, при невыполнении последует наказание.
И перед глазами возник таймер, начавший отсчитывать десять секунд.
— Всем — выйти из круга! — первым среагировал Марк Туллий.
Все поспешно отступили за пределы круга. Нимбы у тех, кто оказался внутри, принялись стремительно темнеть, а у Пелита, который слишком замешкался, стал почти красным, но в последние мгновения он успел выйти.
Оказавшись наедине с пленником, писарь растерянно на нас оглянулся:
— А дальше что?
— Призови меч, или что там у тебя имеется, и заколи зеленомордого, — еле сдержавшись от ругательства, крикнул Марк Туллий.
— Я… Я не могу, связанный… Да и не в честной схватке, — продолжил причитать побледневший ещё больше Теодор, хотя, казалось, это невозможно.
— Соберись, ты же, ёбаный Герой, соверши свой подвиг! — продолжил Легат свистящим шепотом.
Писарь призвал короткое копьё с широким наконечником и неуверенно сделал пару шагов в сторону мычащего пленника.
— Ну же! Он всё равно уже почти труп, так пусть умрёт с пользой, — подбодрил
