хочется защищать, хочется слышать смех, видеть улыбку, когда черт возьми готов преодолеть собственные страхи.
А ее тело, один сплошной податливый экстаз. Она готова идти со мной по дороге самых отчаянных фантазий, готова держать за руку, когда провалимся в очередной омут похоти и страсти.
Я ложусь на бок, поворачиваю Оксану задницей, тут же помогая себе войти в нежное нутро. Оно обтягивает меня тугой перчаткой, так что выть хочется.
Рука на шее, большой палец во рту.
Движение жизнь, да?
Кажется, если перестану двигаться, просто сдохну, кажется перестану слышать ее приглушенное «Господи» просто задохнусь.
Член внутри работает поршнем, приближая меня к оргазму. Дохожу до крайней точки и торможу. Выдираю член с корнем, чтобы остыть, чтобы продлить это звенящее в яйцах безумие.
Меняю позу, ложусь на спину, чтобы поднять на себя Оксану.
Раздвигаю ее ноги шире, шлепаю по истекающей пизденке, ощущая, как пространство заполняет ее острый запах, от которого голова кругом. Рот слюной наполняется, в голове уже мозг кипит. Насаживаю влажное чудо на свой член, начиная двигаться резко, остервенело, уже не думаю об удовольствии своего котенка. Только о своем. Только о том, как внутри все сжимается, а сперма все выше поднимается, так и наровясь вырваться наружу. Но мне мало, мне нужно еще…
Я сдергиваю Оксану с члена, тяну выше, выше, пока перед глазами не появляется мягкая попка с истекающей расщелиной в центре. Один удар языком и Оксана кричит. Еще один удар, и она просто роняет голову, стреляя таким простым и понятным «Господи, я умру сейчас».
— Только после меня, котенок. Поработай киской, потрахай мой язык, — она слушается. И у меня в мозгу клинит, какие еще приказы она может выполнить и как ей это понравится. Держу ее зад руками, пока она наяривает, насаживаясь на кончик языка. Во рту уже столько слюны, что она вниз стекает, разбавляя отменный на вкус сок Оксаны. Я шлепаю ее обеими руками, толкаю так, чтобы на грудь упала.
— зад выше, — новый приказ. Давление на спину и откляченный зад перед глазами. Провожу пальцами по тугому колечку попки. Дышу через раз, представляя, как сильно оно будет меня стягивать. До боли. До сжимающей тело эйфории.
Член рукой глажу, приставляю к киске, вхожу головкой, совсем немного, но яйца уже горят огнем. Я слишком близко. Еще пара рывков и оргазм сшибет напрочь.
— Тимур, — переживает детка, не знает, чего ждать, задыхается. — Что ты делаешь?
— Думаю, как не сдохнуть от переизбытка спермы. Хочу на лицо тебе кончить, слезай с кровати.
Она ловко спрыгивает, оказываясь у меня в ногах. Лицо влажное, губы пухлые, а глаза горят огнем похоти. Она вряд ли соображает, я и сам плыву.
— Выше, иди сюда. Сиськи руками сожми, вот так, теперь двигай ими. Сильнее. Чаще. Сукааааа… — перед глазами круги, поясницу сводит, в висках пульсом бьет, а сперма стреляет прямо в открытый рот Оксаны. — Умница… Оближи…
Она в себя приходит, глаза прячет после, хочет отвернуться, а я воздух шумно выдыхаю.
— Иди сюда… — тяну к себе. После легкой борьбы увлекаю на кровать, вытираю все одеялом. Щеки красные, глаза смотрят куда угодно, только не на меня. — Оксана…
— Мы такого не делали…
— Мы еще до хрена чего не делали… Так что все впереди… — хочу в губы поцеловать, но она отворачивается.
— Тимурр! Дай хоть помыться, — бесится она и шлепает в сторону ванной, а наблюдаю как плавно бедра качаются, как отлично она смотрится на фоне темных обоев моей квартиры, особенно круто она смотрелась на моем члене.
Встаю и иду за ней в душ, где она пытается разобраться с кнопочками. Помогаю и сам в кабину захожу.
— Ну что ты?
— Просто… Когда мы в процессе, я не чувствую, когда нужно сказать тебе нет, это вообще нормально?
Резко, сильно хватаю ее за соски. Она тут же бьет меня по рукам под аккомпанемент громкого крика.
— Больно же!
— Ну вот, а ты говоришь не чувствуешь… Если больно, говоришь больно, если охуенно, говоришь еще…
— И все?
— Ага, — достаю гель для душа, тут же чувствую прикосновение к спине, мягкие губы… Член как по команде дергается. Ведьма, вот точно…
— Тогда… Еще…
Глава 38
С утра мы просыпаемся от громогласного стука. Он буквально разрывает тишину на ошметки.
Открываю глаза, спрыгиваю с кровати, быстро завернувшись в простыню.
Слышу разрывающий душу плач испуганной дочки. Я тут же на звук бегу. На лету поднимаю на руки. К себе прижимаю.
— Что? — Тимур надевает штаны и футболку. Плечами пожимает. — Что это?
— В детскую уйди и будь там. Позову потом, — смотрит на дверь внимательно, а я на него. По спине сквозняком страх гуляет. Вот рту горько. В глазах слезы. — Оксана! Я что сказал!
Я убегаю в комнату, закрываюсь на щеколду, усаживаю Аленку играть, а сама к двери подхожу. Прислушиваюсь. Подношу кулак ко рту, когда раздается грохот и двери. Уже берусь за ручку, но слышу горький плач. Тут же к Алене срываюсь, на колени поднимаю, сижу, качаю, закрываю глаза и, наверное, впервые в жизни начинаю просить всевышнего помочь.
Это работа свекрови у нее есть знакомые. Господи, что я наделала! Подставила человека, разругалась с мужем, поставила под удар собственную безопасность. А если и правда Алену заберут. Я же не переживу, как я жить буду!
Не знаю сколько проходит времени, но за дверью становится тихо.
Его забрали? Других объяснений я просто не нахожу.
Лучше бы забрали, потому что от других версий бросает в пот.
— Посиди, детка, проверю что там, — поднимаюсь на ноги. Они ватные, онемевшие, в стопах покалывает. Пальцы деревенеют, когда прикладываю их к ручке, дергаю наверх, чтобы открыть. Сглатываю и выглядываю. В комнате полный погром. Я ахаю, когда замечаю перевернутый телевизор, диван… Дальше еще страшнее, осколки разбитых ваз.
Вздрагиваю слыша голоса.
— Ну что ты толкаешься! Где этот ебаный веник!
— Зенки свои открой шире! — орет Тимур, а я смотрю на симпатичного парня в форме с веником в руках. Это вызывает такой диссонанс, что я просто впадаю в ступор. — Оксан, выходи, забыл позвать. Это мой троюродный брат Ярослав, как видишь мент позорный.
— Я сейчас тебе за мента эту щетку в зад… Простите мадам. Кстати, отличный вид. За такое богатство я бы и сам не прочь сломать кому — нибудь нос.
— Оксана, иди халат надень.
Я тут же дверь закрываю. Дышу часто. Не понимаю ничего. Троюродный брат, мент?
Выхожу на кухню с Аленой через полчаса. Мужчины
