— А ваши дочери? Почему не они? — предложение старика более чем щедрое, но разве я, по сути чужачка в этом клане, имею право его принять? Есть куда более близкие родственники.
— Мои дочери всегда далеко от этого были. Да и какие из них бизнес-леди? Они жёны и матери. Их дела не интересовали никогда. А мужчины… Им доверять нельзя. Ведь на блеск камней обязательно прилетит женщина — падкая, чужая, нехорошая, типа нашей Элеоноры. И обязательно раскрутит мужика на камешки. Уж поверь, женщины, когда впереди маячит блеск драгоценностей, на любые ухищрения пойдут, чтобы до них добраться. Так что, дочка, только ты. И поверь — моё решение не спонтанно. Такие мне вовсе не свойственны. Я всё обдумал и взвесил.
Больше спорить и возражать некогда — мы оказываемся возле роскошного чёрного Роллс-Ройса. Перед нами вежливо распахивают дверь, и мы оба размещаемся на заднем сидении. Башир Давыдович не отвлекает меня. Позволяет любоваться городом. Удивительно, но привычные улицы и дома из окна такой машины начинают смотреться по-другому. Да и вообще жизнь кажется удавшейся.
Здание офиса «Сапфиры от Сафирова» встречает нас тишиной и благолепием. Здесь всё сияет. Будто я попадаю в хрустальный замок.
— Камни не терпят суеты и спешки, — поясняет старик, проводя меня по длинным коридорам своей фирмы. Встречные сотрудники вежливо здороваются, интересуются самочувствием. Башир Давидович всем представляет меня, как жену своего внука, Кристину Клепенщук. Я пару раз порываюсь поправить, сказать, что, мол, всё ещё на девичьей фамилии, но потом решаю не расстраивать пожилого человека — он ведь не поймёт.
А меня тем временем приводят в святая святых — выставочный зал. Здесь собран весь модельный ряд, который выпускала фирма за годы своего существования — от самых первых до ультрасовременных. И я теряю дар речи от красоты. Камни разного размера, цвета и огранки мерцают вокруг таинственным блеском, будто рассказывая десятки удивительных историй — о любви и изменах, верности и смерти, предательстве и гордыне… Печальные и смешные. Истории великих покушений и великих похищений.
И я заворожено слушаю их.
Башир Давидович, тем временем, открывает одну из витрин и достаёт подушечку, на алом бархате которой покоятся диадема, колье и серьги. Изделия так хороши и изящны, что кажется это создавали эльфы в своих волшебных мастерских — тонкие веточки, нежные цветочки, маленькие ягодки, листья…
— Какая красота! — выдыхаю, не в силах сдержать восторга.
— Специально для тебя создано, Кристина, — не без гордости заявляет старик. — Узор я сам придумал и нарисовал, думая о тебе. Можно сказать, моя лебединая песня. Сам бы и огранил, да зрение и руки уже не те. Поэтому, прости, поручил более молодым…
— Благодарю, — искренне заверяю я, чувствуя, что слёзы уже скапливаются в уголках глаз, — это очень щедрый подарок… — хочу сказать, что я не могу принять такую красоту, что я — ненастоящая жена его внука, не достойна, но Башир Давидович перебивает меня:
— Хочу, чтобы этот комплект был на тебе в день твоей свадьбы. — Меня охватывает паника: о чём он? Мы ведь уже были в ЗАГСе! Но старик Сафиров вновь удивляет меня своей проницательностью: — Только не говори мне, что у вас уже была свадьба. То не свадьба, а позор на мои седины. Я ж умереть спокойно не могу, пока не буду знать, что мой внук женился так, что город потом ещё долго это вспоминал… И чтобы на тебе непременно платье с длинющей фатой, и чтобы бриллианты мои украшали достойнейшую… Уважите старика? — и смотрит лукаво, с чертятами в потеплевших голубых глазах.
Разве я могу возразить?
— Думаешь, всё это чудо? — говорит Давлат, указывая на витрины полные немыслимых красот.
Он не позволяет украсить меня надолго. Вскоре прибывает следом и перехватывает меня прямо с драгоценным подарком. Башир Давидович отпускает меня, только получив от внука обещание сыграть настоящую свадьбу.
Оставляет нас, а Давлат сразу же переключается на дедушкино дело всей жизни.
— Конечно, чудо! — спешу выразить восторг. — Я в жизни не видела ничего чудеснее.
Муж по-доброму смеётся:
— Как же ты мало в жизни видела! Но, уверен, сейчас твоё мнение изменится. Ведь настоящие сокровища, как говорит дедушка, вот здесь, — он прикасается к груди, потом трогает голову: — здесь и здесь, — хлопает рукой по руке: — это мечта в нашей душе, творчество в нашей голове и труд в наших руках. Идём, я покажу тебе их…
Он приобнимает меня за талию и увлекает за собой. Мы поворачиваем за угол и оказываемся возле небольшой будки с надписью: «Касса».
Пухлый мужчина с пышными усами и форменной фуражке железнодорожника спрашивает:
— Вам сколько билетов?
— Два, — серьёзно заявляет Давлат, словно действительно покупает мне билет в новый мир, — будете так любезны, Василий Владимирович. Я вот жену хочу прокатить.
Железнодорожник подмигивает нам:
— Нужное дело, — и протягивает два кусочка картона.
И тут загорается свет, и я вижу рельсы, тянущиеся вглубь настоящей пещеры. Вскоре, важно стуча колёсами, подъезжает паровозик, наподобие тех, что катают детей в развлекательных центрах. Мы с Давлатом садимся в один из вагончиков, пристёгиваемся, машинист пару раз громко сигналит, и состав трогает.
Вот тогда старик говорит, наклоняясь ко мне:
— Смотри.
И я смотрю, завороженная красотой. Стены пещеры, в которой мы оказываемся, мерцают разноцветными огнями. Они испещрены разноцветными разводами — так залегает порода, коммутирует мой провожатый — и создаётся впечатление, что мы несёмся через космические просторы: вокруг пёстрым огоньками мигают мириады звёзд, таинственно поблёскивают туманности, верят свои спирали галактики… Лечу, парю, рассыпаюсь сама на искры.
Давлат притягивает меня к себе, нежно целует в висок и произносит таинственным шёпотом:
— Сейчас будет немного страшно.
И наш паровозик ныряет во тьму.
А потом и вовсе замирает.
Свет появляется постепенно, будто действительно только зарождается в глубинах вселенной. Медленно ползёт по стенам, высвечивая одну за другой замершие фигуры. Там — камнетёс с киркой, там рабочий с тележкой, там кузнецы, там ювелир склонился над издельем с огромной лупой на глазу…
Миг — и всё начинает двигаться. Стучит упорная кирка по горной породе, мчит вагонетка, гружённая камнями, сыплются разноцветные огоньки на решето…
Фигурки оказываются живыми. И мы словно поглядываем за маленькими человечками, которые суетятся вокруг — неустанно трудятся: тешут, куют, моют, гранят… Весь процесс от добычи камня до его прекращения в ювелирное украшение — как на ладони. Живая, яркая сказка…
Паровозик трогается дальше и снова вывозит нас в выставочный зал, завершая логическую цепочку: вот что натрудили все те люди!
— Восхитительная демонстрация! — я словно маленькая девочка, впервые побывавшая в кукольном театре, полна эмоций. Будто и впрямь побывала в другом мире. — И я беру свои слова обратно: вот настоящее чудо!
