на встречу с любимой рыжей волчицей, которая всегда будоражит кровь своей игривостью и коварством в искусстве обольщения.
В ресторане играла тихая музыка, Рональд и Адель сидели друг напротив друга, и со стороны казалось, что это пара влюбленных, которые только в самом начале своих романтичных отношений. Их взгляды проникали в сердце каждого из них, в глазах читался интерес и желание. А исполненный ими танец просто кричал о любви и страсти.
— Как прекрасно прошел вечер, любимый. Спасибо, — Адель встала на цыпочки и притянула к себе мужа, чтобы поцеловать. Он же своим поцелуем чуть не съел Рыжулю, подхватив ее за бедра на руки, что вызвало ее заразительный смех. — Ты неисправим.
— Ничего не могу с собой поделать, я так сильно тебя люблю, что готов просто проглотить своей любовью и желанием. Ты лучшее, что есть в моей жизни и во всей Вселенной. И ты моя, — так с супругой на руках он и поднялся в свой кабинет. А пока он туда шел, его рыжеволосое счастье испытывало терпение волка, нежно целуя супруга в губы.
— Рыжуля, — Альфа опустился в высокое кресло и поудобнее усадил Адель к себе на колени, начал целовать в шею, массировать затылок, — у меня к тебе есть разговор, — он страстно впился в губы жены поцелуем, который она не просто поддержала, а еще больше разожгла пламя страсти.
— И какой же? — она облизнула губы и томно посмотрела в глаза Рональда.
— Я хочу дочку, — Альфа с нескрываемым возбуждением гладил жену по спине, а Адель посмотрела на мужа своими зелеными глазами, в которых сейчас он увидел тот игривый блеск, ради которого готов перевернуть мир.
— Я тоже хочу, — эти слова были произнесены на самое ухо Альфы, с придыханием, покусывая мочку любимого, отчего у него всегда вырывается приглушенный рык удовольствия и нескрываемого возбуждения.
Прошло два месяца.
Рональд спускался со второго этажа и увидел, как два восьмилетних сорванца вбегают на кухню, перемаргиваясь между собой и жестикулируя за спиной Рыжули.
— Мамочка, а давай ты родишь нам сестричку? — оба сына подбежали к Адель, которая готовила завтрак, и обняли ее с двух сторон. Сейчас мальчики были уже по росту такими же, как мама. — Мы готовы с папой поговорить об этом.
— И зачем же вам сестра? — ласково и хитро улыбаясь, поинтересовалась Адель, отложив все, что было до этой минуты в ее руках, а сейчас гладившая мальчиков по головам.
— Мы будем ее защищать, заботиться о ней, любить и баловать, как принцессу, — Рик потерся об руку мамы щекой.
— Но она же будет плакать, разбрасывать вещи, мешать вам? — Рыжуля нежно смотрела на мальчиков.
— Потерпим, — гордо заявил Рассел и крепче прижался к Адель.
— Мы пойдем с папой поговорим. Это ведь очень серьезная тема, — в один голос сказали братья и отпустили маму, которая их поцеловала, а когда увидела Альфу, подмигнула ему, многозначительно подняв брови.
— И о чем же мои сыновья хотят поговорить? — Рональд успел улыбнуться жене, а когда его увидели сыновья, принял спокойный, но сосредоточенный вид.
— Папа, мы хотим сестричку! — четко и серьезно отрапортовал Рик, переглянувшись с братом.
— Очень хотим, — поддержал его Рассел.
— Вот даже как? Я тоже хочу дочку. А что мама думает на этот счет? — Рональд еле сдерживал улыбку, как и Адель.
На лицах мальчиков появилась растерянность, ведь от мамы они так и не услышали, согласна она или нет на сестру. Оба повернули головы в сторону Адель, которая позвала их к себе. Дети подошли.
— Дайте мне свои руки, — она взяла ладони сыновей и приложила их к своему животу. — Что слышите? — мальчики прислушались к ощущениям, потом заулыбались, а Рональд подошел и обнял жену за плечи.
— Мама! Папа! Там наша Шарлотта! — они начали целовать живот, потом маму, повисли на шее у отца.
— Почему вы думаете, что это сестричка, а не братик?
— Уверены! Это девочка. От нее тепло особенное, — со знанием дела ответил Рик.
— А почему Шарлотта? — поинтересовался Альфа.
— Мы так решили. Вы же не возражаете? — рыжеволосый Рассел искренне смотрел то на папу, то на маму. — Оно означает маленькая и сильная.
— Красивое имя, — сказал Альфа и потрепал сыновей по волосам, взъерошив их. — Моя любовь, как тебе имя для дочки? — и погладил живот своей Рыжули.
— Нам нравится, — она рассмеялась, положив свою руку на широкую ладонь мужа, лежащую на животе.
Адель с уже округлившимся животиком сидела на диване, держа на коленях ноутбук, задумавшись. Рональд стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и любовался самой неземной красавицей на свете — своей Рыжулей. Каждый раз, как он смотрит на нее, в сердце с новой силой вспыхивает любовь, и до сих пор не верится, что это рыжеволосое счастье с ним и теперь навечно. Альфа подошел и сел рядом, погладил животик жены и поцеловал ее нежно и трепетно, потом поднял и посадил себе на колени, а она прижалась к его горячей и такой родной груди.
— О чем мои девочки задумались?
— Хочется что-нибудь написать, но только не по работе, — засмеялась Адель, — но вот что именно, мы с Шарлоттой не знаем.
— Рыжуля, может написать сказку?
— Сказку? Про кого? — она чуть отклонилась и удивленно посмотрела на любимого. Рональд поцеловал ее и улыбнулся.
— Про нас. Взрослым тоже нужна сказка, особенно, если она со счастливым концом.
Адель сидела под навесом около бассейна, в котором сейчас плескались Рик и Рассел, а рядом с ней в коляске спала малютка Шарлотта, которой сегодня исполнился месяц.
Вот уже минут десять возвратившийся домой Альфа наблюдает за тем, как сыновья в промежутках между прыжками в воду подскакивают к маме и сестричке, каждую целуют, а потом снова ныряют в бассейн, а Адель сыновей нежно обнимает, гладит по лицу и тоже целует их в ответ, о чем-то шутит, а мальчики смеются.
РОНАЛЬД
Моя сила, как мужчины, в любви Адель и детей. Благодаря им я могу вынести любые испытания, пройти через самые сложные препятствия, разгадать любую тайну Вселенной. Я стал целостным, только обретя свою половину — истинную пару — мою Рыжулю. Эта девочка научила слушать сердцем, видеть в самом темном дне солнечный луч, в страшной ночи — яркую звезду и верить в то, что не бывает неразрешимых задач, у каждой есть несколько решений, среди которых у любого имеется возможность выбрать верное, но для этого нужно постараться, прислушаться не только к голосу разума, но и к сердцу.
Вот уже столько лет моя любовь к Адель становится только ярче, приобретает
