Но слушайте дальше… – Трари оглядела нас, ошеломленных этой информацией, и зачитала вслух: – Дуалы одного пола становились хорошими друзьями и союзниками, понимающими друг друга с полуслова. Если один дуал был намного старше, он брал младшего в ученики. Женщины и мужчины могли вступать в брак, подтверждение которого позволяло им обмениваться силой. Крайне редко встречались разнополые дуалы с противоположными стихиями…
Я помотала головой, все еще пытаясь что-то отрицать. Я будто видела нас всех со стороны, провалилась в сон.
– Ты хочешь сказать, что… – Сердце билось в горле, мешало говорить.
Анга пожала плечами.
– Выходит, что вам, мои дорогие, повезло родиться дуалами. Поздравляю.
Фрид откашлялся. Я старалась не глядеть в его сторону, но чувствовала на себе пристальный мужской взгляд.
– Это многое объясняет. В том числе и то, что алтарь соединил нас так просто и охотно. И то, что мое тело безболезненно приняло магию Фарданы. Госпожа Трари, а в этом свитке не говорится о… – южанин на миг запнулся. – …Дуалов обязательно должно притягивать друг к другу?
– К сожалению, в записях деда об этом ничего нет. Но с этим вы и сами можете разобраться, – в голосе прозвучала насмешка.
Ох уж эта лиса! Всю душу взбаламутила, а так жила бы и дальше в счастливом неведении.
– Это ведь не значит, что мы обязательно должны связывать свои жизни? – спросила я, чуть отодвинувшись от мужа. Мысли еще не пришли к порядку, путались, как мошки в паутине.
– Нет. Ни в коем случае, – ответила она с уверенностью. – Все должно быть сугубо добровольно, иначе связь со временем разрушится. Здесь даже описан случай, когда женщину-мага насильно выдали замуж за ее дуала – это привело к быстрому выгоранию обоих. Их силы так и не вернулись. Магическая материя капризна и хрупка, какой бы всесильной она ни казалась на первый взгляд.
В шатре воцарилась звенящая, как хрусталь, тишина. Я должна была получить ответы на свои вопросы, но их стало только больше. И главный – что делать дальше? Как жить? Сделать вид, что все осталось по-прежнему?
И сила, магия, ее можно увеличить? Обменяться? Обрести новые способности?
Оказывается, я сидела, впиваясь ногтями в колени. И вдруг – теплое прикосновение. Рука Фрида накрыла мою руку, а большой палец погладил запястье.
От этого простого касания стало так больно, что я едва не задохнулась.
– Сведений о дуалах сохранилось ничтожно мало, поэтому придется вам познавать вашу связь самим. На практике, так сказать.
– Мне нужно на воздух, – с этими словами я вылетела из шатра.
На улице вдохнула полной грудью и зашагала, сама не понимая, куда. Ноги несли меня прочь от шатра, запаха трав, шкур и старинных свитков. И от этого клятого южанина, Эльдруна его подери.
Кто-то посчитает, что нужно радоваться, но больше всего это походило на насмешку судьбы. И я не знала, правда не знала, как поступить. Мы знакомы всего-ничего, он чужак и тот, кто покушался на мою жизнь. Да, спасал, правда, тоже не раз, но тогда его жизнь напрямую зависела от моей. Я не имела права распоряжаться судьбой так, как заблагорассудится, не имела права на безумие.
Но сила, которую сулила эта связь, была очень соблазнительной. И как не оступиться?
– Фарди… – он нагнал меня и заставил остановиться, властно развернув за плечо. – Раз так вышло, то…
Я зажала ему рот кончиками пальцев и помотала головой. Фрид недовольно нахмурился и, недолго думая, схватил меня в охапку и, невзирая на сопротивление, затащил в ближайший шатер. К счастью, он оказался его временным пристанищем. Иначе законные хозяева бы очень удивились, если бы к ним ввалилось два судорожно дышащих тела.
– Ладно. Объясняйся. Я тебя внимательно слушаю. Можешь даже пообещать, что не тронешь меня.
Я видела, как под кожей пульсируют жилки, как мышцы напрягаются из-за крепко сжатых челюстей. Он смотрел на меня не мигая, как большой змей.
О чем он думал в этот момент?
– Я не смогу причинить тебе зло, Фарди, – сказал он спокойно и серьезно, и я ощутила, как его пальцы скользнули по бедру. И выше…
Оплели рукоять кинжала и потянули.
– А вот ты можешь попробовать, – вложил оружие мне в руку и силой сжал пальцы. – Если решимости хватит.
Казалось, рукоять пульсирует, а вместе с ней и кожа на руке. Я смотрела в темные глаза напротив, думая о том, как же все-таки ненавижу их владельца.
А может… действительно?..
Не слушать объяснений – все знают, как коварны южане. Может убить его сейчас, и дело с концом? Может, ему нужна только сила, и он не отстанет, пока не получит желаемое?
Я знала, что это нашептывают чувства – недостойные, разрушительные. Но кто сказал, что я идеальна и безгрешна? У меня свои пороки и свои демоны.
Я подняла взгляд выше – к его глазам.
– Да чтоб тебя!
С этими словами размахнулась и метнула нож. Лезвие с глухим стуком вонзилось в дощатый пол.
– Так я и думал, – Фрид усмехнулся и отступил на шаг. – Ты совсем не злая, Фарди. И я тебе нравлюсь.
– Ты слишком хорошо о себе думаешь, – я нагло протопталась по его лежанке и села, закинув ногу на ногу. Покрывала все еще хранили его запах, и я на несколько мгновений задержала дыхание, чтобы вернуть трезвость мыслей.
– Теперь я готова услышать, безусловно, увлекательную историю. А еще правду о твоем происхождении, – я замолчала, потому что в голове вертелось имя – Энкориан. Явно знакомое.
И вдруг меня осенило.
– Энкорианом Проклятым зовут короля Этьюрдана!
Фрид некоторое время смотрел мне в глаза, а потом сухо кивнул.
– Верно. Он мой отец.
Некоторое время мы молчали.
– Так что, мне теперь называть тебя «ваше высочество»? Светлейший принц? – я улыбнулась краешком рта. – И кланяться при встрече?
– Мне и поцелуя хватит.
Вот… невыносимый дурак.
– Мог бы и сразу сказать. А то молчал, как утопленник.
Он вздохнул и, сложив руки под грудью, возвел глаза к потолку.
– Это длинная история, Фарди. Но если ты готова слушать, я тебе ее поведаю.
Фрид
– Кто? Странствующий Оракул? – спросил я неверяще. – Тот, что умирает и возрождается? Да его лет тридцать никто не видел в Этьюрдане. Откуда я знаю, где носит этого старика!
Отец поднялся с трона и, опираясь на трость, прошел к окну. Вид на королевский сад был чарующе прекрасен и, пока болезнь окончательно не подкосила государя, он любил проводить время, срезая розы для матери.
Подул ветер, и благоухание сменилось запахом гари.
– А ты все такой же, – медленно проговорил он, не отрывая взгляда
