– Ты проверял? – Вздернув бровь, я решила обидеться.
Но почти сразу же передумала, потому что обижаться на самом деле было не на что. Наверное, я бы поступила так же, если бы ко мне в особняк пришел бродяга в поисках заработка.
Я бы поручила ему самую тяжелую работу, чтобы сразу понять, сбежит он от нее или нет. Ведь те, кто побирается на улицах, примерно в половине случаев осознанно выбирают такую жизнь, потому что честно трудиться попросту не хотят. Для них это сложно.
Так же сложно, как работать руками для изнеженной капризной леди.
– И я в том числе, – согласился Арс, словно фокусник, доставая из-за спины короткий узкий меч с рукоятью из черненого серебра. – Я нашел для тебя подходящее оружие. Сразимся?
Я не могла поверить собственным глазам, но тем не менее благодарить не спешила. Взяв оружие в руки, оценила его вес, удобство рукояти, остроту лезвий и только потом благодарно кивнула.
Коротко кивнула, задавив весь рвущийся наружу восторг. Теперь у меня был свой собственный меч. Не такой большой, тяжелый и длинный, как у господина Айверса, но и не маленький, как кинжал или стилет.
Им я прекрасно могла достать до шеи капитана, что и продемонстрировала.
Мне в ответ продемонстрировали иные навыки.
Как и прежде, на верхней палубе на глазах у всей команды мы занимались ежедневно. С каждым пройденным днем наш бой из тренировочного все больше переходил в настоящий. Сменилось не только оружие у меня в руках – деревянный меч мне больше никто не вручал, – но и настроение нашего боя.
Атаки стали агрессивнее, эмоции – сдержаннее, наносимые раны – настоящими. Лишь царапины – две у меня и шесть у капитана, но они были. Он нанес мне их случайно, я – намеренно, что, впрочем, нисколько не изменило общей картины.
Заживляющую мазь мы все равно накладывали друг другу. Не потому, что не могли расправиться с мелкими неприятностями самостоятельно. А потому, что продолжали играть в игру, правил которой не знали сами.
Что примечательно, с коротким мечом управляться было гораздо легче. И рукоять хорошо легла в ладонь, и лезвие оказалось правильной длины, и я будто слилась с оружием, став ловчее, быстрее и стремительнее.
В своем прошлом я бы никогда не взяла его в руки. Мне бы просто не позволили это сделать.
В своем настоящем именно этим мечом я собиралась убить Зверя.
Герцога, который больше в мои сны за прошедшую неделю ни разу не приходил.
– Удивительно, но звезды здесь совсем другие, – проговорила я негромко и против воли сделала глубокий вдох, чтобы медленно выдохнуть.
После очередной тренировки потные, взмыленные, уставшие, но довольные собой, мы с Арсом стояли на носу корабля и разглядывали бескрайнее звездное небо. Точнее, это я разглядывала, а кое-кто смотрел на меня. Его взор на себе я ощущала отчетливо, но при этом успешно делала вид, что не замечаю его.
Такая стратегия, на удивление, приносила куда большие плоды, чем томные взгляды из-под ресниц, мельтешение у него перед глазами и другие открытые знаки внимания.
Все же кое-что в любовных романах, которые я когда-то прочла, было правдой. На мужчин прекрасно действовало одно незыблемое правило. Им нравились женщины, внимания которых нужно было добиваться. Им нравилось охотиться, словно хищникам, в то время как на самом деле охота давно шла на них.
И это казалось мне странным. Зачем? Ну зачем все так усложнять? Если два человека нравятся друг другу, если их не интересуют статусы, то почему бы просто не построить отношения?
Нет, все же я многого не понимала. Как сказала бы матушка – в силу юности и отсутствия опыта. О Древние, как мне ее не хватало!
– Другие, – согласился Арс, напомнив мне, что мы все еще ведем беседу о звездах.
– Их больше, и они…
– Ниже, – закончил он за меня фразу и неожиданно накинул мне на плечи свой китель.
Черный китель с серебряными пуговицами, от которого пахло им самим.
– Наверное, это одна из причин, почему я люблю море. – Остановившись позади, господин Айверс обнял меня за плечи.
Оценив его близость, его желание находиться рядом, я позволила себе торжествующую улыбку. Которую он не увидел.
Душа пела. Все внутри меня звенело от радости, от обрушившегося счастья. Но при этом я понимала, что оно может быть недолгим.
Если капитан не откажется от своей задумки выдворить меня с «Морского Дьявола».
– Завтра я покажу тебе рифы.
– Рифы? – удивилась я.
Удивилась тому, что удивляться-то особо было нечему. Рифы я уже видела – и не раз за время нашего плаванья.
– Это не обычные рифы. Есть одно место, куда пиратские корабли приплывают на постой. Уверен, тебе там понравится.
Развернув к себе лицом, Арс обнял меня одной рукой. Костяшками второй невесомо погладил по щеке, взял за подбородок, приподнял голову и…
Вместо того чтобы просто закрыть глаза и расслабиться, я изо всех сил зажмурилась, пытаясь прогнать отвратительные воспоминания. Они вставали перед взором каждый раз, едва я прикрывала веки.
Он вставал. Рейнар ар Риграф – человек, которого я так сильно ненавидела. Сероглазый мужчина, чьи поцелуи никак не стирались из памяти.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя целовал? – прошептал капитан мне прямо в губы, касаясь их только дыханием.
– Не в этом дело, – спряталась я у него на груди, прижавшись к мужчине, с удовольствием вдыхая аромат корицы и бурбона.
Я не знала, как объяснить ему, что со мной происходит. Раньше про визиты Зверя в свои сны я не рассказывала, потому что не считала их реальной проблемой. А теперь рассказывать про них было стыдно.
Как о таком рассказать? Особенно тому, кто нравится до дрожи, чьи прикосновения слаще конфет и шоколада.
Понимала, что обижаю Арса. Я не хотела причинять ему боль. Больше того, я желала этого поцелуя не меньше, чем он, но сделать с собой ничего не могла.
Перед глазами вставала другая улыбка, другие глаза.
– Объясни же, Ари. Я пойму, обещаю. Если ты обиделась на мое предложение, то зря. Я не оставлю тебя, стану навещать так часто, как смогу…
– Нет, – оборвала я его пламенную речь, чувствуя, как начинаю злиться. Эта злость подвигла меня сказать почти правду: – Просто я дала себе слово, что отомщу за смерть своих названых родителей. И пока я не исполню эту клятву, я… Я просто не могу.
По привычке сжав кулон, который висел у меня на шее, я стиснула зубы. Даже мысли о графе и графине Эредит причиняли мне душевную боль. Слезы против воли наворачивались на глаза, и контролировать эти эмоции я была не в силах.
– Эта петля душит меня, поэтому я не хочу тешить себя напрасной надеждой.
