мечтать все подростки пубертатного периода.
– Минимум четыре раза в ноты не попали, – тут же мстительно ощетинилась Зосимова. – И двигаются не в такт.
– Ну что ты хочешь всего за месяц тренировок, – я пожал плечами. – В Корее знаешь сколько времени проходит, пока трейни дебютируют? А могут годами заниматься, но так и не стать айдолом. А тут за такой короткий период вполне достойный результат.
– Достойный деревенского дома культуры! – припечатала Лена, но тут же смягчилась. – Но перспектива есть. Если позаниматься… кто им вокал преподает?
– Эльвира Модестовна, – отозвался Иосиф Эмильевич. – Мы давно друг друга знаем, как и Аскольда. Передавай ему от меня поклон и самые сердечные поздравления за воспитание столь талантливой ученицы.
– Обязательно, – Зосимова покраснела, видать, и похвала попала в цель, и стыдно стало за то, что так резко отзывалась ранее. – Эльвира Модестовна отличный преподаватель. Я сама к ней ходила, но у меня связки слабые, да и не мое это. Просто времени мало было для репетиций. Извините.
– Мнение такой талантливой девушки очень важно, – Цемель то ли троллил девчонку, то ли пытался успокоить, мне было все равно, главное, что конфликт был исчерпан. – Девочки, молодцы! Идите отдыхайте. И давайте следующие. Айдина смотреть не будем, у него тоже сессия, да с ним и так все понятно. Репертуар уже подобран, три песни уже записаны, как освободится, добьем остальное и будем готовить альбом.
– Конечно, – я не собирался спорить с профессионалом. – Вы тут главный, вам и решать.
– Ну и замечательно, – кивнул импресарио, довольный, что на его власть никто не покушается. – Ребята, готовы? Давайте тогда!
– Больше нечего ловить… – грянул новый коллектив, появившийся на сцене. – Все, что надо, я поймал.
С последним коллективом мы решили сильно не мудрить и сделали классический вокально-инструментальный ансамбль. Два гитариста, бас, клавиши, барабанщик, два солиста, девочка и мальчик. Другие музыканты будут подключаться по необходимости, если есть нужда. Ну там партию саксофона записать или скрипки. Мало ли чего в голову взбредет аранжировщику. Я в это не лез, даже имен участников не запоминал. Есть профи – пусть работает. Мое дело поставлять ему годные тексты и идеи, для дальнейшей обработки. Как по мне, идеальный формат отношений. Еще бы деньги быстрее это все начало приносить.
– Ну, на мой взгляд, все очень даже хорошо, – десять песен спустя я удовлетворенно кивнул Иосифу Эмильевичу. – Не отлично, шероховатости есть, но за такой короткий период это прорыв. Не перестаю восхищаться вашим профессионализмом. Лев Иванович не ошибся, что к вам обратился. Не думаю, что кто-то сумел бы сделать больше.
– Ой, Сема, прибереги комплименты для Леночки. Она этого достойна. А я просто делаю свою работу. – Цемель вроде как сердился, но было видно, что ему приятно. – К тому же с таким хорошим материалом работать одно удовольствие. Ты знаешь, Семен, сколько времени приходится тратить на поиск достойных композиций? А чтобы сделать альбом, так и вовсе наизнанку выворачиваться приходится. Нет, понятно, если это звезда союзного уровня, как Аллочка или Валера, то к тебе композиторы и поэты сами в очередь выстраиваются, но ты сначала такой стань. Помотайся по стране в плацкарте, поживи в гостиницах, а ты знаешь, Сема, наши гостиницы – это отдельный круг ада, до которого Данте не дошел. Переживи это все, заработай признательность публики, что не так просто, особенно без достойных песен. Да что говорить, большинство так и не вырываются из этого замкнутого круга. А тут столько материала отличного качества, уж поверь, я в этом разбираюсь, что работать одно удовольствие.
– Ну и замечательно, – подытожил я, – Значит, мы нашли друг друга. Без вас я бы на это поприще даже не сунулся. Ни связей, ни знаний у меня просто нет для этого. Может, с помощью Льва Ивановича и Лены удалось бы что-то продать, но вы сами понимаете, нормальной цены никто бы не дал.
– Именно поэтому сейчас мы никому песни и не продаем, – кивнул продюсер. – Вот выстрелят наши ребята, и певцы начнут искать тебя сами. Не ты уже будешь бегать за ними, а они за тобой, а это, как ты понимаешь, совсем другая разница.
– И другой ценник, – кивнул я. – Полностью с вами согласен. Ну что, Лен, поехали домой?
– Да, пожалуй. А то надо к математике готовиться, – кивнула девушка и пояснила для Цемеля: – У нас завтра экзамен.
– Таки а шо вы мне сразу не сказали?! – удивился Иосиф Эмильевич. – Мы бы перенесли…
– Не стоит, – отмахнулся я. – Лена у нас круглая отличница, так что сдаст, как обычно, на пятерку. А я и подавно готов. Перед смертью не надышишься, как говорится.
– Ты мне это брось! – импресарио сурово погрозил пальцем. – Леночка, объясните ему важность образования, а то боюсь, этот поц совсем отобьется от рук.
– Конечно, – серьезно кивнула девушка, – я лично прослежу, чтобы Семен подготовился к экзамену.
– Ну что поделать, придется учиться, – я уже представлял, что именно я буду учить с моей прекрасной надсмотрщицей, когда увидел в коридоре ДК, где проходил просмотр, его директора, а рядом двух смутно знакомых мне человек, о чем то беседующих. – Лен, не знаешь, кто такие? Видел где-то, а вспомнить не могу.
– Скорее слышал, – Иосиф Эмильевич шагнул вперед. – Яночка, девочка, рад тебя видеть! Ты все хорошеешь. Здравствуй, Егор. Какими судьбами в наших краях?
Глава 18
– Егор… Летов? – мне понадобилось почти минута, чтобы вспомнить, кто этот круглолицый бородатый мужчина в футболке с «Metallica» и женщина рядом с ним. – И Янка Дягилева?! Серьезно?!!
– Ты чего орешь? – зашипев, ткнула меня в бок Лена. – Неприлично.
– Ты не понимаешь, это ж кумиры моего детства! – У меня от восторга даже дыхание перехватило. – Все идет по плану, и все такое! А можно ваш автограф?!
– Я думал, нас слушают люди постарше, – улыбнулся Летов, – но почему нет? На чем расписаться?
– Секунду! – Я принялся судорожно искать клочок бумаги и ручку, но на выручку пришла Зосимова, у которой все имелось, как и положено отличнице. – Вот. А можете написать, мол, пластмассовый мир победил, но мы не сдадимся. Просто последнее время, можно сказать, это мой девиз по жизни.
– Как хочешь, – пожал плечами Егор. – Как зовут?
– Семен, – я внимательно смотрел, что пишет человек, на чьи песни я подсел на малолетке, и в некоторой степени благодаря им не опустился и нашел в себе силы завязать с криминалом. – Спасибо! Яна, простите не помню, как вас по батюшке. Подпишите тоже, пожалуйста.
– Давай, – Дягилева взяла листок с ручкой и взглянула мне в глаза. – Извини, конечно, но ты не похож
