– Подождите, Лиза.
– Но она же уйдёт! – возмутилась я.
– И это станет очень веским аргументом, увы, не в её пользу.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ваш муж нанял круглосуточное видеонаблюдение.
– Но это же противозаконно!
– Мария – его биологическая дочь, он имеет полное право заботиться о её безопасности.
Пока мы спорили, Ирина вернулась к Маше.
– Долго ещё будешь стоять?! Если не пойдёшь, я тебя тут и оставлю! Пусть тебя заберёт чужая тётя!
– Ирина! – Крикнула я, не вытерпев, чуть ли не подбегая к ним. – Я могу забрать её, если она вам… мешает. – Слова «не нужна» произнести вслух я не смогла.
– Забирайте! – убил равнодушный ответ, и Ирина резко развернула Машу в мою сторону словно отдавала.
На лице молодой женщины читалась вся гамма чувств, но любви к ребёнку там не было.
– Прямо сейчас? – Нет, я, конечно, не против, но ребёнок не пакет с редиской!
– А что мешает? – зло бросила Борисова.
– Ирина, у вас что-то случилось? – спросила я мягче. Я видела, что она чем-то расстроена, но отыграться решила почему-то на девочке.
– Случилось?! Да, случилось! Мне некуда её деть! Понимаете?! Не-ку-да! Отцу она не нужна, бабка уже давно перестала оставаться, а я как проклятая должна сидеть дома и шагу не могу сделать без этого хвоста.
– Этот вопрос мы собирались решить через суд, и вы были согласны, – напомнила я.
– А до суда я что должна с ней делать, по-вашему? – Пощёчиной прилетели её слова.
– Вы могли написать на неё отказную. – Такой вариант Йен предлагал, но Борисова не согласилась из-за алиментов, которые получала.
– Я думала, что… Впрочем, неважно, что я думала.
– Ирина, и всё-таки вам нужно письменно оформить заявление, что вы отказываетесь от прав на Машу и не станете претендовать на Настю.
– Претендовать?! На Настю?! Я её в глаза ни разу не видела. – Это верно. Ирина ни разу не поинтересовалась, как растёт её биологическая дочь. – Так что?
– В каком смысле, что? – не поняла я, так как смотрела на испуганную Машу.
– Ты заберёшь Машку, или мне оставлять её соседке?
– К-какой соседке? – По моей спине пробежал холодок.
– Которая живёт над ними, и любит подбухивать, – вмешался Йен, подходя к нам.
– Вы и это уже пронюхали, – с сарказмом бросила Ирина.
– Такова моя работа, – деликатно извинился Дэвис.
– Не нужно соседку. Я заберу Машеньку.
– Чудно! Я завтра соберу все её вещи. Сегодня не могу. – Борисова посмотрела на телефон и собиралась уйти, но теперь Йен задержал её за локоть.
– Э, нет, Ирина Владимировна. Сначала мы с вами оформим заявление, а только потом вы будете свободны, – мягко, но в тоже время не допуская возражений в этом вопросе, произнёс детектив.
– Да что вы себе позволяете?! – Борисова попыталась вырвать из цепкой руки мужчины свой локоть.
– Забочусь о вас, между прочим, – льстиво пропел Йен.
Но мне было абсолютно всё равно, лишь бы он получил письменный отказ, заверенный юридически со всех сторон.
***
– Господи, что же вы творите?! – воскликнула бабушка, увидев заплаканное личико Маши, когда я приехала с девочкой домой. – Лиза, да разве можно так?! Она же вам не зверушка какая-нибудь.
– Ба, а что мне оставалось делать? Её в прямом смысле слова оставили на улице, а перед этим напугали «чужой тётей»? – А я чувствовала себя той самой злой тётей, которой стращала Ирина мою дочь, но самое печальное – для Маши именно так всё и было.
Я попросилась посидеть с девочкой дома, в привычной для ребёнка обстановке, чтобы Маша ко мне привыкла, но получила отказ – у Ирины там была назначена встреча с мужчиной. Не мне её было судить за это. По крайней мере, она хотя бы пыталась пристроить девочку на это время.
Сложнее всего было с Машей. Она плакала и просилась к маме, разрывая мне сердце. Какой бы ни была Ирина, для Маши она оставалась мамой – единственным близким и родным человеком. А моё желание, вернуть дочь, исполнилось, только радости и счастья пока не принесло ни мне, ни малышке.
Настя совершенно спокойно отнеслась к появлению в доме ещё одной девочки. На её невнятный вопрос: «Кто?» я ответила, что Маша её сестрёнка.
– Мась? – по-своему окрестила Машу Настя.
Теперь у меня были Мась и Нась, совершенно непохожие друг на друга, как внешне, так и по характеру. Тёмненькая Маша с карими как у её отца глазами была тихой и испуганной мышкой, и светло-русая Настя с серо-голубыми глазами – егоза с шилом в попе, как называла её ба.
– Да, Настюш. Маша. Она будет жить с нами, – объяснила я младшей дочке. Маша была старше её на один час двадцать четыре минуты. – Ты не будешь её обижать?
Машенька была похожа на загнанного в угол зверька. Она сидела на банкетке, прижав к себе плюшевого котёнка, единственную игрушку, с которой она не расставалась, и лишь тихонечко всхлипывала, устав плакать. Настя нахмурилась. Она ткнула пальчиком, показывая на свою кровать, которая ей очень нравилась.
– Нет, моя хорошая, – успокоила я её. – У Маши будет своя кроватка, а это – только твоя.
И Настя шумно выдохнула. Кажется, нас только что миновал мировой катаклизм. Настя взяла за руку свою старшую сестрёнку и повела в детскую. Маша, растерявшись, даже перестала всхлипывать. Она испуганно озиралась, стоя в большой светлой комнате, где Настя уже успела навести беспорядок, вытаскивая игрушки из всех закромов.
– А я тебе ещё когда говорила: убери половину. Те надоедят, достанешь другие, – попеняла мне бабуля.
Мы обе стояли в дверях и наблюдали за девочками.
– Уберу, ба.
Раскиданные игрушки – это такие мелочи.
– Как ты сейчас уберёшь? – ворчала бабуля, косясь хаос в комнате.
– Не сейчас. Потом. – Я была настолько вымотана и физически, и морально, что едва не падала от усталости. – Ты посмотри за ними, пожалуйста, а я пока что-нибудь приготовлю.
– Может, лучше наоборот?
– Нет, ба. Маше нужно привыкнуть. Пока я для неё чужая злая тётя, которая забрала её у мамы.
– Дурочка ты, Лизка, а не «злая тётя». Иди уже, а-то я сама шарахаться буду от одного твоего вида. Только недолго – мне ещё дома готовить, Женю кормить.
– У нас поужинаете. Заодно дядя Женя с Машей познакомится, – ответила устало и направилась в кухню.
Немного отвлеклась, занимаясь обычными делами. Мне нравилось готовить для Насти, и я каждый раз придумывала что-нибудь новое, чтобы только увидеть её восхищённое удивление. Но сегодня на выдумки меня просто не хватило, и я решила приготовить фаршированные кабачки и макароны, которые, как сказала Ирина, Машенька очень любила.
