Памятуя, что такие чуваки обладают способностью взрываться, я решила временно держаться от этого экземпляра подальше. А брать я его буду только под прикрытием роты саперов.
* * *
Шел второй год моего обучения в колледже.
Я вышла из корпуса после окончания занятий и сразу же увидела его. Он сидел на скамейке под большим тенистым деревом и читал книгу. Ницше.
Последнее время он тяготел именно к Ницше. Уж не знаю, что именно привлекало его в мрачной немецкой философии.
— Привет, папа.
— Привет, — сказал он. — С днем рождения.
— Спасибо, — дата моего рождения была написана со слов Джейн Доу, оставившей меня в приюте, и я понятия не имела, совпадает ли она с реальной.
Папа Бэзил тоже не спешил пролить свет на этот вопрос. То ли не хотел, по каким-то понятным только ему причинам, а то ли не знал. Говорила же, он вряд ли бы стал хорошим отцом.
Как бы там ни было, у каждого человека должен быть свой день рождения, и я праздновала свой в день, указанный моей матерью.
— У меня есть для тебя подарок.
— И где же он?
— На парковке.
Идти было недалеко.
Он сменил свой пикап на новенький «шевроле тахо» черного цвета, и я подумала, что это, наверное, какой-то очень большой подарок, если он оставил его в машине.
— Вот, — сказал он.
— Что «вот»?
— Она твоя, — сказал он и протянул мне ключи. — Документы в перчаточном ящике.
— Э… сказала я.
На тот момент моей машиной был старый «эскорт», который я купила на заработанные летом деньги. (Папа Джон добавил триста баксов). У него подсекал глушитель, стартер срабатывал через раз, а салон выглядел так, словно предыдущий владелец жил в этой машине неделями, но я была вполне довольна.
Лучше плохо ездить, чем хорошо ходить. К тому же, родители обещали, что после окончания колледжа купят мне новую. Я думала о «мини купере».
— Как тебе? — спросил он.
Видимо, мы оба испытывали неловкость. Мне никогда раньше не дарили машину, да и он, судя по всему, никому до меня машин не дарил.
— Большая, — сказала я.
— Это вопрос безопасности, — сказал он. — Чем больше машина, тем она безопаснее в случае чего.
— Звучит логично.
— Изнутри она не кажется такой большой.
Черта с два. Изнутри она выглядела еще громадней. Когда я первый раз села за руль, мне казалось, что капот кончается где-то в районе горизонта.
— У меня могут возникнуть проблемы с парковкой, — заметила я.
— К габаритам ты привыкнешь уже через неделю, — пообещал он.
Тут он оказался прав. Через неделю я уже могла воткнуть ее в любую щель. И вообще, у большой машины обнаружилась целая масса преимуществ.
Например, на полу перед задним сиденьем помещалось куда больше мусора.
— Что-то не так? — спросил он. — Ты выглядишь… неважно.
— Кошмары вернулись, — сказала я. — Таблетки не помогают. Кроме того, когда я их пью, они меня… глушат. Я тупею. Это мешает учебе, а ночью все равно…
— Снова он? — спросил папа.
— Да. Мне снится, что на самом деле он жив.
— Это исключено, — сказал папа. — Когда я кого-то убиваю, оно после этого остается мертвым навсегда.
Странно, но эта фраза совершенно не выглядела бахвальством. Это была констатация факта. Человек явно знал, о чем говорит.
— Кошмарам этого не объяснишь, — сказала я. — Иногда они становятся слишком реальны.
— Это всего лишь сны, — сказал папа и вытянул правую руку в сторону.
Прямо как в тот раз.
И прямо как в тот раз в его руку прилетел топор. Скорее всего, тот же самый.
После стольких-то лет…
Я оглянулась по сторонам. Если кто-то на парковке увидел этот фокус, объяснить его будет довольно сложно.
— Вот это реальность, — сказал папа. — Возьми.
— Тяжелый, — сказала я.
— Так весит реальность, — улыбнулся он. — Пусть он напоминает тебе об этом.
— В смысле?
— Я понимаю, что это не та штуковина, которую принято дарить девочкам на дни рождения, — сказал он. — Но, возможно, он поможет тебе прогнать кошмары.
Папа аккуратно взял топор из моих рук и положил его в багажник моей новой машины.
И на какое-то время это действительно помогло, и кошмары отступили.
* * *
Возможно, что чувак в коричневом плаще, которого я увидела возле пекарни, и не имел никакого отношения в чуваку в зеленом плаще, который взорвался в фургоне ТАКС. По крайней мере, в четыре часа дня, когда я выруливала со служебной стоянки, на улице его уже не было.
За полчаса до этого мне позвонил агент Смит и сообщил, что ТАКС уже нужна моя помощь. И вот прямо сейчас. И с моим начальством (читай, капитаном) они этот вопрос уже утрясли, и до завтра я совершенно свободна. В смысле, свободна от работы в полиции.
Для того, чтобы посвятить это время работе на ТАКС.
Агент Смит продиктовал мне координаты для навигатора и сообщил, что будет ждать меня там в течение часа. Навигатор сообщал, что ехать мне всего тридцать минут, так что у меня осталось время, чтобы допить кофе, закрыть очередной отчет, выключить компьютер и попрощаться с Кларком.
Джон моего разговора с агентом Смитом не слышал, он как раз выходил из кабинета, так что посчитал, что я еду домой и пожелал мне хорошо отдохнуть. И еще сказал, что если я завтра опоздаю, то он меня прикроет.
Как обычно.
По указанному агентом Смитом адресу находился салон красоты. Сам агент ждал меня у входа, и он был настолько мил, что даже парковочное место мне занял.
Когда я подъехала, он убрал оранжевый дорожный конус и следил, чтобы сдавая задним ходом я не помяла бампер его «эскалейда».
— Пистолет можете оставить в машине, — сказал агент Смит. — Сегодня он вам не понадобится.
— С ним я чувствую себя спокойнее.
— Оставьте свой пистолет в машине, — еще раз сказал он. — Это не просьба, Боб.
— Ай-ай, сэр, — сказала я.
Отстегивать кобуру, сидя за рулем, было не слишком удобно, и я вышла на улицу.
— Слышал о вашей утрате, — сказал агент Смит, когда я уже надевала куртку обратно. — Приношу вам свои соболезнования.
Я бросила кобуру с пистолетом под сиденье.
— И зачем вы его убили?
У него на лице ни один мускул не дрогнул. Ни от удивления, ни от гнева, что его так быстро раскрыли, ни по какой-то другой причине.
