возненавидеть тебя.
– И мне это удавалось?
– Нет. И не удастся никогда, – заверила со всей горячностью.
– Уверена?
– Конечно, а если сомневаешься, то просто совсем меня знаешь.
– Кто же тебя знает, если не я? Я почти всю твою жизнь направлял тебя, следил за каждым твоим шагом, а теперь мне знакома каждая частица твоего тела.
Демид неторопливо отвел волосы от моего лица и коснулся большим пальцем нижней губы, немного ее прижимая. Щеки мгновенно заполыхали.
– Спи, принцесса, – коснулся губ легким поцелуем. – Завтра мы отсюда уедем, ты вернешься к родителям и останешься у них жить.
– Но у меня есть своя квартира и…
– Нет, ты послушаешься меня.
– Объясни.
– Я уже однажды говорил тебе, что иногда лучше не знать правды.
Я не ответила, потому что помимо воли уже погружалась в сон, но все же его слова застряли в голове.
О какой правде он говорил?
Сожалел о том, что я принадлежала ему?
Хотя это было и так понятно, ведь в его жизни присутствовала Алиса. Она существовала несмотря на то, что произошло между нами ночью. Демид был помолвлен, и, по-видимому, это необходимо. Во всяком случае, так было лучше для него, для его будущего, для всей его карьеры, которая вскоре станет еще более блестящей, чем сейчас.
– Все равно я ни о чем не жалею, – прошептала уже практически засыпая. – Такова моя судьба.
Стук закрываемой дверцы автомобиля привлек внимание, и я подошла к окну. Гадаров стоял возле машины и говорил по мобильному телефону. Слов разобрать не получилось, но по сосредоточенному выражению лица подумала, что тема явно затрагивала рабочие моменты.
Развернувшись, накинула халат и поспешила попасть в ванную. Ночь прошла, наступило утро, а с ним способность рассуждать здраво.
Когда вошла в кухню, Демид был уже там и нарезал хлеб.
– Тебе тосты сделать? – спросил, не оборачиваясь.
– Да, конечно, – улыбнулась ему в спину. – Но я и сама бы приготовила.
– Я умею их делать. А времени на то, чтобы готовить что-либо более существенное, у нас нет. Выезжаем через пятнадцать минут. Позавтракаем где-нибудь по дороге, – отчеканил Гадаров таким тоном, будто своей секретарше задания на день надиктовывал.
Сказать, что его поведение обескуражило, значит, ничего не сказать. Сделала пару шагов к столу, желая заглянуть в серые глаза, которые еще несколько часов назад смотрели на меня с нежностью и как будто любовью. И вздрогнула от приказного тона:
– Александра, не тяни резину, садись и ешь побыстрее. Нам ехать практически весь день, а я не хочу возвращаться домой посреди ночи.
Вот же высокомерный индюк!
Выбрала самое ласковое определение из своего лексикона этому несносному типу.
Так значит ты решил себя вести дальше? Ни утреннего поцелуя, ни нежности?
Снова приказы и упреки…
Что ж, буду отвечать в том же духе.
С наигранным спокойствием заняла место за столом и потянулась за маслом.
– Извини, Демид, – заявила твердо, так, чтобы даже на мгновение не подумал, что я реально сожалею, – но я не могу вот так просто взять и уехать. Когда я сюда прибыла, здесь было чисто и прибрано, и будет так же, когда я соберусь уезжать. Надо выстирать постельное белье, полотенца, прибрать кухню и...
– Нет! – вспыхнул Гадаров. Он сел напротив, сверля меня взглядом. – Нам надо убраться отсюда как можно скорее.
– Я тебя не задерживаю, поезжай прямо сейчас, – спокойно возразила и отправила в рот кусочек твердого сыра, – а мне надо сдать машину, да и обратный билет на поезд уже заказан.
– Ты поедешь со мной, даже если мне придется вынести тебя отсюда на руках и привязать к сиденью.
– Не поеду. Я не подчиняюсь приказам. Понимаю, что у тебя могут быть дела, и ты должен уехать. Так вперед. Я же останусь и все приберу. Если ты так уж волнуешься, что я остаюсь одна, обещаю, что домой вернусь сегодня более поздним поездом. Но это будет моя единственная уступка.
Несколько мгновений Демид сверлил меня пристальным взглядом, но потом пожал плечами и протянул руку за маслом.
– Ладно, – сдался он. – Я иногда забываю, что ты уже взрослая. Сколько времени займет уборка?
Вау!
Гадаров действительно сказал то, что сказал?
Не может быть!
Кажется, Земля сдвинулась с орбиты!
Сашка, отомри!
Скомандовала себе мысленно и быстренько засунула последний кусок тоста в рот, чтобы мужчина ни в коем разе не заметил, что моя челюсть отвалилась из-за того, что он пошел на уступки.
– Примерно час. Главное – это постельное белье и кухня, – выдала, тщательно прожевав еду.
– Значит, если я сделаю половину работы, мы управимся за полчаса, – проворчал он. – Ты иди наверх, а я уберу здесь.
Шок – это по-нашему!
Хлопнула глазами.
Демид поразил своим решительным настроем, что мы должны уехали отсюда вместе. А ведь именно этого хотелось и мне, тем более что идея провести в коттедже еще несколько дней одной как-то разом поблекла.
Возможность побыть с ним до той самой минуты, когда мы приедем домой, и он снова исчезнет из моей жизни, казалась очень привлекательной.
– Еще надо решить, что делать с моей машиной, – вернула себя с небес на землю.
– Я уже связался с конторой проката – они ее заберут.
– Э-э-э, но как?
– Просто. Нашел документы в бардачке и позвонил по указанному там номеру.
Ну да! Просто!
Вот так, раз и сделал!
И чего собственно удивлялась?
Это же был все тот же Гадаров, который привык все решать за меня.
Печально вздохнула, но внутренне собралась и задвинула грусть подальше, чтобы Демид её не заметил и не прокомментировал.
Не будет никаких сцен, никаких обвинений. Я сама во всем виновата.
Покончив с завтраком, молча поднялась наверх и принялась за работу. Внизу мужчина занимался уборкой кухни. При других обстоятельствах это вызвало бы улыбку, но сейчас было не до смеха.
Кажется, мы вновь отдалялись, и на этот раз, должно быть, из-за Алисы.
***
Через час мы были готовы к отъезду, и я в последний раз огляделась, чтобы удостовериться, что все в доме осталось как прежде.
Как прежде…
Для меня уже ничего не будет как прежде, мелькнула непрошеная мысль,
