происходит? — пробасил строго, зайдя в кабинет Качканяна.
— Что вы вламываетесь? — запищал пузатый клоп, отскакивая от Димы на безопасное расстояние.
Зато драгоценная секретарь, наоборот, подскочила к Соболеву, чем немало его обрадовала.
— Немедленно покиньте мой кабинет! — заголосил Качканян. — А вас, Анаит, я попрошу остаться, мы не договорили…
Дима посмотрел на красную как рак Ани, вслушался в ее частое, нервное дыхание. Она с опаской смотрела то на него, то на Качканяна, видно не зная, чего ждать. Совсем запугал девчонку!
Кулаки Димы сжались. Он на секунду прикрыл глаза, представил, как врезал бы жирному клопу в лицо. Сломал бы ему нос, а потом запинал ногами под стол — в назидание, чтобы не смел лезть к его девушке.
Пусть Анаит таковой себя не считала. Пусть… Но сути дела это не меняло. Она — его, и он не позволит, чтобы всякие там клопы пускали слюни на собственность Соболева. Как и в школе не позволял никому и близко к ней подойти.
Костяшки его пальцев побелели, так сильно он сжал кулаки. А потом… разжал. Дать волю гневу — это прекрасно. Вот сходит в тренажерный зал и вдоволь поколотит грушу. Однако он уже давно не уличный хулиган, поэтому драк в офисе устраивать не станет. Он деловой человек! И вопросы научился решать по-деловому.
Дима двинулся вперед, навис над Качканяном, спросил громоподобным голосом:
— Как вы смеете приставать к моему секретарю?
— П-приставать? Ч-что вы себе позволяете? — пропищал Качканян и, кажется, уменьшился в размере.
Ну точно клоп!
— Учтите, если Анаит мне хоть раз пожалуется на ваши приставания, я обращусь прямиком к юристам, — процедил Дима зло. — Не думаю, что после этого вы сумеете сохранить должность.
У Качканяна аж глаза на лоб полезли после такого заявления:
— В чем вы меня обвиняете? Да я ни к кому не приставал…
— Анаит, на выход! — строго скомандовал Дима.
И она тут же шмыгнула в открытую дверь.
— Я предупреждаю один раз, запомните. — Дима бросил грозный взгляд на противника и поспешил за Анаит.
Вышел в коридор, а красавицы-секретаря и след простыл. Только и слышно, как ее каблуки стучали в отдалении.
Впрочем, она быстро нашлась — стояла у лифта. Все нажимала и нажимала кнопку вызова, будто стремилась уехать до того, как он подойдет. Однако створки кабины все никак не расходились, хотя та была уже на третьем этаже.
Дима подошел к ней, спросил ласково:
— Как ты? Этот утырок ничего тебе не сделал?
Однако вместо слов благодарности поганка заявила:
— Мог и не встревать. У меня все было под контролем, я сама в состоянии о себе позаботиться. Мне не нужны рыцари, не надо меня спасать, ясно?
«Это ж надо, какие мы гордые птицы. — Дима цокнул языком. — Ни извинений от нее не дождешься, ни благодарности».
— Ясно… — буркнул он вслух.
В этот момент створки лифта все-таки разъехались.
— Прошу. — Дима жестом пригласил ее пройти. — Дамы вперед.
Она недовольно на него посмотрела, но все же послушалась, прошла в просторную кабину. Мельком посмотрела в зеркало, которое занимало добрую половину задней стенки. Встала в самом углу и сделала вид, что Димы не существует.
На такое явное ребячество он лишь хмыкнул.
Лифт поехал вверх. Однако через секунду кабина остановилась.
Надменное выражение лица враз слетело с Анаит.
— Что за ерунда… — простонала она и поспешила к панели управления.
Нажала на кнопку в попытке открыть двери, но ничего не вышло. Тогда она попыталась нажать на другие кнопки, но все с тем же нулевым результатом.
— Дай я, — буркнул Дима, шагнул к ней и проделал те же манипуляции.
— Застряли… — простонала Ани.
— Погоди, сейчас вызову службу.
Он нажал на кнопку связи с диспетчером. Но на другом конце никто не ответил.
— И часто у вас такая свистопляска? — буркнул он, продолжая нажимать на кнопки.
— Первый раз! — ответила Анаит, насупившись.
— Россия-матушка, ептель… Сегодня еще и пятница…
— Хочешь сказать, нас могут сегодня не выпустить? — У Анаит от такой перспективы аж сбилось дыхание. — Но мне надо домой! У меня дочка…
Дима посмотрел на ее напряженное лицо, прищурился. Еще несколько раз попробовал связаться с диспетчером, но панель управления будто умерла. Хорошо хоть, в кабине не отключился свет, а то было бы совсем весело.
— Люди! — заорал он зычным басом. — Есть кто живой?
Застучал по двери кабины, но никакого ответа на свои вопли не получил.
И тут ему прилетело:
— Это все из-за тебя!
Анаит фыркнула, посмотрела на него как на врага народа.
— Что из-за меня? — переспросил Дима, нахмурив брови.
— Наел бока, вот лифт и встал! — она многозначительно осмотрела его с ног до головы. — Не выдержал твоего веса.
— Ты серьезно? — Его брови взлетели.
Нахалка посмела кивнуть, уперла руки в боки и уставилась на него с упреком.
— Вот как, значит…
Дима недолго думая расстегнул пиджак, а потом принялся расстегивать рубашку.
— Эй, ты что делаешь? — охнула Анаит.
Он не стал слушать ее воплей, распахнул полы рубашки, демонстрируя ей свой идеальный торс. Зря, что ли, столько качался? Вот они — кубики, так нежно любимые дамами. Да, за деять лет и правда набрал около двадцати килограмм, но не жира, а чистых мышц.
— Любуйся! Где ты тут видишь складки жира?
Взгляд Анаит забегал от его лица к торсу и обратно.
— Немедленно застегнись! — тут же проворчала она.
— А то что? Поругаешь меня? — усмехнулся он криво.
— Пфф… Просто отвернусь, и все, — фыркнула она и вправду отвернулась.
Однако бурчать не перестала, почти сразу он услышал от нее недовольное:
— Угораздило же застрять именно с тобой…
Дима буравил макушку Анаит тяжелым взглядом, пока застегивал рубашку. Он выручил ее из неловкой ситуации, заступился, а она опять к нему с претензиями. До чего тяжелая девка! И угораздило же его когда-то в нее влюбиться. Божье наказание, не иначе.
В то же время ее близость не на шутку его волновала. А короткая перепалка и вовсе завела, настроила на романтический лад.
«Эх, сейчас бы Анаит голенькую…» — мелькнула шальная мысль.
— Знаю я одно средство, после которого лифт исправно работает… — проговорил Дима тихо.
— Какой? — тут же
