на ночлежки заведений, значительную долю составляли теперь как раз коренные москвичи. И удивляться тому не приходилось: одни попали сюда после размена своей квартиры, другие стали жертвой манипуляций нечистоплотных маклеров, а третьи, среди которых был и преподаватель школы живописи и графики Станислав Иванович Худяков, после развода. Худяков был из тех преподавателей, кто был любим учениками. Любил его и Чернов. Его отношения с учителем можно было объяснить общностью интересов – учителя и ученика объединила страсть к холодному оружию. Они фанатели от смертоносного железа, немудрено, что они порой засиживались допоздна, разбирая ту или иную деталь старинного меча или эспадрона, споря до хрипоты кем и где он выкован.
Нередко к спорщикам присоединялся и Смоленский, забредавший в мастерскую Худякова в поисках своего друга. Тогда они начинали шутливо фехтовать с Олегом, и это у них получалось весьма неплохо. Ловкий и быстрый, Игорь довольно скоро овладел начальными навыками, которые им с Черновым прививал Станислав Иванович. Зачастую Игорю даже удавалось заставить могучего, но оттого выбирающего более тяжелое, а потому и более инертное оружие Олега защищаться. Тогда они начинали жарко спорить, кто победил, и Худякову приходилось выступать в роли арбитра. После чего, разгоряченные бойцы мирились и садились пить чай с любимыми Станиславом Ивановичем сушками.
Эти теплые отношения не прервалась и после того, как Олег окончил школу, разве что видеться они стали реже, чем раньше. Вот почему Игорь Смоленский охотно взялся выполнить просьбу Олега Чернова. Хотя, по правде говоря, после ночного происшествия в гараже он стал уже сомневаться, стоило ли за это браться.
То есть не то чтобы сомневаться. Нет, он в любом случае выполнил бы поручение Олега, но теперь только днем. Хватит с него ночных приключений. Все, отдаст Худякову чекан – и домой, где у него в баре припасена бутылочка «России». Пара рюмок отменного коньяка ему сегодня не помешает.
Станислав Иванович жил на пятом этаже, лифт традиционно не работал, так что Смоленскому предстояло небольшое, но увлекательное путешествие по лестнице. Замусоренная, слабо освещенная – а после недавних событий Игорь стал плохо относиться к темноте, – она представляла собой мрачное зрелище.
Но делать нечего, не стоять же внизу и ждать, чтобы тебя кто-нибудь проводил. Собравшись с духом, Игорь нарочито твердой поступью пошел по коридору, в конце которого находился вход на лестницу. Коридор тянулся почти по всей длине здания, строители общежития не рассчитывали, что лифт не будет работать, и сделали так, чтобы до лестницы могли добраться только свои. Ну и те, которые прошли мимо вахтера и коменданта. Забытые понятия! Теперь порядок в общежитии поддерживался только силами энтузиастов из числа жителей, что и было заметно – горели всего две слабенькие лампочки на весь коридор.
Игорь поежился. И дался ему этот чекан! Ну привез бы его завтра. Не будет же Худяков им ночью пользоваться. Да и вообще, если он валялся у Чернова в гараже, то, может, и совсем не нужен? Олег наверняка не столько хотел вернуть инструмент, сколько опасался дать ментам лишний повод обвинить его в хранении холодного оружия. Попробуй докажи, что это инструмент, применяемый мастерами‑чеканщиками.
А может, не суетиться? Может, просто выкинуть этот чертов топор? Нет, не пойдет. Олег обязательно спросит, отнес он чекан или нет и если нет, то тогда где он? Черт, придется все-таки подниматься.
Игорь наконец подошел к повороту на лестницу. Чекан он по-прежнему держал под новой курткой – зачем, чтобы его все видели? Первые два этажа были хотя и отвратительно, но освещены, выше же ступеньки терялись в полной темноте…
Первый неосвещенный марш Игорь еще кое-как проскочил, пользуясь отсветом снизу, а вот дальше пришлось идти, нащупывая ногой каждую ступеньку. Все бы ничего, и не такое приходилось преодолевать, но после недавнего приключения еще одно испытание для нервной системы было ни к чему. На всякий случай Смоленский расстегнул куртку и повернул чекан так, чтобы лезвие топора было направлено в сторону предполагаемого противника.
Стараясь не опираться на раскачивающиеся, а кое-где и просто отсутствующие перила, Смоленский проскочил еще два пролета. Осталось совсем немного. Игорь даже обругал себя: неужто он такой трус? Еще чуть-чуть, и он будет на месте.
На лестничную площадку пятого этажа падал свет из коридора. После кромешной тьмы это было словно яркий луч солнца. С облегчением вздохнув и чувствуя, как спадает мышечное напряжение, Игорь быстрым шагом дошел до нужной ему двери. Ну все, сейчас он избавится от чекана, перебросится парой фраз с Худяковым – и домой. Хватит с него приключений.
Станислав Иванович на звонок не ответил. Ни на первый, ни на второй, более длительный. Нет, спать так крепко он не мог, Игорь знал, что преподаватель всегда очень чуток и просыпается от малейшего шума. Тогда почему же он не открывает?
Игорь постучал в дверь. Сначала тихо, робко, потом сильно и настойчиво. Но никто не отозвался. Странно, Худяков никогда не гуляет в такое время, да и вообще он домосед. Нет, нужно еще попробовать, зря он, что ли, сюда шел?
Смоленский забарабанил изо всех сил. А сил у него было немало, потому тут же открылась дверь напротив и из нее выглянула лохматая голова с явно нетрезвыми глазами.
– Мужик, ты чего? – спросил лохматый.
– Здравствуйте, – как можно приветливее произнес Игорь, – Извините, но вы не подскажете, не видели сегодня Худякова?
Сосед отрицательно мотнул головой.
– А вы не знаете, дома он или нет? – продолжал Смоленский.
Лохматый повторил свое движение. Интересно, как его понимать? Он не знает или Худякова действительно нет?
– Станислав Иванович дома? – Игорь сделал новую попытку получить ответ на свой вопрос.
– Да нет его! – послышался женский голос справа. – Три дня как нет.
Смоленский повернулся на голос, но дверь уже захлопнулась. Да, странноватые люди здесь живут. И что теперь делать? Не доверять словам женщины оснований нет, молчание за дверью Худякова тому свидетельство. Уходить и уносить чертов чекан с собой? Похоже, так и придется сделать, не оставлять же его этому алкашу.
Твою мать, опять идти по этой лестнице! Ну да ладно, не ночевать же здесь. И что за страх на пустом месте? Совсем трусом стал. А ну вперед!
Игорь бодро дошагал до лестницы и, подавляя некомфортное ощущение, двинулся вниз.
Теперь он шел быстрее, не терпелось поскорее выскочить из темноты, приходилось сдерживаться, чтобы не побежать. Перешагивая через две ступеньки, Игорь преодолел ровно половину лестницы, когда вдруг почувствовал, что он не один. По спине побежали мурашки, ноги стали словно ватные. Неужели опять началось?
