он въезжает во двор.
Возвращаюсь в кухню, сажусь за стол и делаю вид, будто все в порядке и я не на диких нервах.
Он сразу приходит на кухню, находит меня все тем же пустым взглядом, которого я больше не могу терпеть. Неужели он даже не допускает мысли, что я могу говорить правду?
— Поговорим?.. — роняю я тихо.
Мирон сразу отводит глаза в сторону и предпочитает молчать.
— Я не…
— Ты можешь сколько угодно врать, но я тебе не поверю, — обрывает Мирон. — Ты хотела это сделать. Я знаю.
— Нет! — ударяю ладонью по столу. — И я даже могу тебе доказать! Сказать причину, по которой я никогда бы так не поступила. Я бы не…
— У меня и так уже есть доказательства. Я их получил.
— О чем ты?
На что муж кривит свое лицо, качая головой.
— Ты с ума сходишь со мной, Лиля… — обреченно выдыхает Мирон. — Жизнь со мной тебя отправила.
— Может, и так, но я…
— Больше не нужно ничего говорить, — пятится, после чего бесцеремонно покидает кухню.
Тяжело сглатываю и подвисаю примерно на минуту, а затем срываюсь вслед за мужем. Нахожу его в комнате и цепенею от зрелища.
Мирон смотрит на меня, но быстро отворачивается, продолжая заниматься своим делом.
— Это конец, Лилия.
— Что это значит?.. — смотрю на него собирающего чемодан, а саму всю трясет.
— Ровно то, что ты подумала, — бьет наотмашь этими словами. — Съезжаю сейчас, на развод уже подал.
— Что? Развод? Почему?..
Муж резко застегивает чемодан и выпрямляется.
— Не удивляйся, — спокойно выдает и одаривает меня своей коронной ледяной улыбкой. — Ты знала, что так будет.
А вот и мой главный страх в действии. Но я не верю ему. Нет… Нет!
— Не удивляться?.. — делаю судорожный вздох, в то время как слезы застилают обзор передо мной. — Ты говоришь мне «не удивляться»? Ты сам… САМ мне говорил, что не хочешь развода!! — вскрикиваю я. — Разве нет? Я видела страх в твоих глазах каждый раз, когда я только заговаривала об этом. Я думала, что нужна тебе! Нет?! Отвечай! — подбегаю к нему, готовая врезать от души.
Уже не важно: верит он мне или нет. Дело в том, что он сволочь, которая попользовалась мной, а теперь выкидывает как вещь ненужную!
— Я все уже решил, — ровным тоном.
— Еще несколько дней назад ты…
— Еще несколько дней назад я пытался убедить себя, что у нас получится. И я почти убедил. Но я ошибся.
Каждое его слова как пуля. Только я не умираю.
— Наш брак, значит, ошибка для тебя?
— Мне жаль, Лиля, — зацикливает на мне свой взгляд, изображает сожаление. — Жаль, что у нас все так было. Это нужно закончить. Сейчас. Ни через месяц. Ни через еще один год. Именно сейчас.
— Да ты… ты… — всхлипываю, накрывая рот ладонью. — Ты чудовище… Ты жестокое чудовище… Ты снова… Снова сделал это… Заставил поверить себе, а потом…
— Лиля…
— Ты никогда не испытывал ко мне никаких чувств! Ты нагло лгал мне в лицо, чтобы успокоить! Ее бы ты не бросил! Что бы она ни сделала!
— Не впутывай ее. Она мертва.
Резко отступаю к прикроватной тумбочке, хватаю с нее светильник, выдергиваю его со шнуром и швыряю в стену, разбивая вещь в хлам с сильным грохотом.
— Нет! Она не сдохла! Она все это время жила с нами! Здесь! — указываю пальцем на пол между нами. — И ты представить не можешь, насколько сильно я ее ненавижу… — медленно отрицательно качаю головой, видя насколько ему неприятно это слышать. — Она и мне жизнь испортила.
— Куда ты? — спрашивает Мирон строго, когда я собираюсь уйти в ванную комнату.
Меня тошнит. По известной причине.
— А что? Тебе больше не плевать?
— Я убрал все режущее.
Ах ты...
— Да пошел ты! Я этого не делала! Хватит уже! Заткнись! Ты просто нашел долбанный повод разойтись со мной!
Его тоже потряхивает, слов бедный не находит. Я ведь на все сто права. Трудно парировать правде.
— Ты спокойно можешь говорить?
— Пошел ты, я сказала! — указываю на него пальцем.
— Сядь, пожалуйста. Отдышись. Я не хочу, чтобы ты…
— В гробу я видела твою заботу! — рычу. — Не надо меня успокаивать. Кончать с собой я не собиралась и не буду, ясно? — и начинаю двигаться в сторону шкафа, который распахиваю.
Когда-то же это должно произойти… Когда-то же я должна найти в себе силы перестань унижаться перед этим человеком. Это тот самый момент, когда я изменюсь по отношению к нему навсегда. И пока рана, которую он нанес мне свежа и почти смертельна — я должна действовать. Я на лишнию минуту в этом доме не останусь. Ни я, ни мой ребенок, который не будет иметь к нему никакого отношения. Я только что все решила. Он решил развестись, а я решила не говорить ему о том, чтобы он станет отцом. А он им не станет. Я лишу его этого.
С ним я забыла о любви к себе. Забыла, кто я. Превратилась в чахлое растение без возможности на истинное женское счастье. Он не может его дать. Но разводится он со мной точно не поэтому. Он и раньше знал, что я несчастна с ним, предпочитая плевать на мое душевное состояние. Это просто эгоистичное желание мужика, который привык получать, что хочет. Но меня он больше не хочет.
— Что ты делаешь?
— Не твое дело, — достаю свой чемодан, расстегиваю его.
—
