После этой вспышки красноречия Хэдли откинулся на спинку кровати, попыхивая гаснущей трубкой. Его глаза насмешливо поблескивали.
— Значит, мы заставили старого медведя ворчать в берлоге, а? — спросил он, глядя на доктора Фелла. — До возвращения моей добычи мне нечего делать, и я чувствую себя настолько уверенно, что не возражаю продолжить излагать мое дело в пользу Короны. Когда я закончу, можете выступить в пользу защиты, если хотите. Доктор Мелсон будет изображать жюри. Ну как?
Доктор Фелл злобно указал на него тростью.
— Теперь я зол по-настоящему, — сказал он. — Я не подозревал, что вы за моей спиной собираете кусочки улик, потихоньку присваивая все выводы, которые я вам предоставил. Отлично! Вскоре я сообщу вам несколько вещей, даже если подходящий момент еще не наступит. Да, я буду выступать в пользу защиты и разорву ваше дело на мелкие кусочки! Я взорву здание ваших умозаключений и буду плясать на его руинах! Я…
— Не возбуждайтесь! — мягко посоветовал Хэдли и выдул из трубки облачко пепла. — Мне кое-что пришло в голову… Беттс!
— Сэр? — отозвался сержант, просунув голову в дверь. Он казался удивленным при виде доктора Фелла, размахивающего тростью.
— Беттс, найдите мистера Карвера…
— Погодите, — прервал доктор. — В этом зале суда не должно быть репортеров. Слегка изменю метафору: если вы намерены выманить старого медведя из берлоги, проделайте это без свидетелей.
— Как хотите. Я всегда могу удостовериться в определенных пунктах позже. Как бы то ни было, Беттс, спросите мистера Карвера о часах, которые он изготовил для сэра Эдвина Полла. Спросите его, была ли осуществлена сделка и получил ли он плату. Престон все еще поджидает мисс Карвер?
— Да, сэр.
Хэдли знаком отпустил сержанта, оперся локтями на спинку кровати и уставился на Безумную Кошку на каминной полке.
— Итак, мы установили, что Элинор опасалась наблюдения полицейского офицера…
— И приняла меры, чтобы убить его? — перебил доктор Фелл.
— Не думаю. Скорее она была всего лишь испугана, а убийство произошло, выражаясь фигурально, как несчастный случай. Девушка…
— Последний раз я вас прерываю, Хэдли, — серьезно сказал доктор Фелл, — и сейчас делаю это не для того, чтобы опровергнуть вас, а чтобы заставить понять. Я хочу знать, что вы думаете о краже часовых стрелок. Это ваше величайшее затруднение и, как ни странно, мое тоже, хотя и с противоположной стороны. Если вы сможете предъявить хотя бы отдаленно правдоподобное объяснение, зачем Элинор было красть эти стрелки, я признаю, что защиту приперли к стенке. Только не говорите, что, так как вы обнаружили одну из них в ее распоряжении, это доказывает, что она их украла, и, следовательно, спорить не о чем. Нет! Я атакую очевидное доказательство.
Элинор могла украсть эти стрелки либо (а) из чистой клептомании, либо (б) с целью осуществить тщательно продуманный план убийства, но вы должны понимать, что оба объяснения — вопиющая чепуха. Допустим, ею внезапно овладела страсть к краже часов и браслетов. Но только очень странная разновидность клептомана способна взломать среди ночи дверь в собственном доме, с трудом отделить два больших стальных предмета, которые представляют ценность лишь в качестве металлолома, с триумфом отнести их в свою комнату и спрятать в тайник вместе с остальной добычей. Кем бы вы ни называли Элинор Карвер, полагаю, вы не назовете ее абсолютно безумной. Иначе вам будет нелегко отправить ее на виселицу.
С другой стороны, тщательно продуманный план убийства применительно к ней выглядит чепухой в силу тех улик, благодаря которым вы доказываете ее виновность в убийстве в универмаге. Предположим, Элинор — та самая бешеная злодейка, охотящаяся за дешевыми кольцами и браслетами, которая, когда притрагиваются к ее руке, теряет голову, хватает первое попавшееся оружие, вспарывает человеку живот и удирает вслепую, как уличный сорванец, чудом спасаясь от поимки. Превосходно! Если Элинор та женщина, — доктор Фелл постучал пальцем по ладони, — то я скажу вам, чего она не делала.
Она не изобретала дьявольски изощренный план убийства с использованием стрелки часов в качестве оружия. Она не способна была усмотреть в стрелке нож и не караулила терпеливо возможности, предполагая, что излишне любознательный полисмен нанесет ей визит среди ночи. Именно стрелку, Хэдли, вы не можете ассоциировать с Элинор и с тем, что вы о ней знаете как о клептоманке или об убийце.
Хэдли не казался впечатленным.
— Защита нарушает порядок, — сказал он. — Если вы выслушаете мои объяснения… Какого черта?
Хэдли выпрямился и огляделся вокруг. Из холла донеслись топот ног, громкие голоса, резкий звук, похожий на шлепок, и удар о дверь. Открыв ее пинком, на пороге появился запыхавшийся сержант Престон, держащий женщину, которая вырывалась у него из рук и сердито смотрела на присутствующих в комнате… Потом Лючия Хэндрет застыла, уставясь на предметы, лежащие на кровати.
Глава 17
В КОТОРОЙ СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР ХЭДЛИ ВЫСТУПАЕТ ОТ ИМЕНИ ОБВИНЕНИЯ
Было слишком поздно прятать их, хотя Хэдли быстро попытался сделать это, подстраховавшись, чтобы не повредить возможные отпечатки пальцев. Часы-череп и браслет красовались на виду. Глаза Лючии Хэндрет скользнули к открытому тайнику в стене и сразу затуманились.
— Я привел ее, сэр, — с удовлетворением сообщил Престон, поправив галстук. На его щеке алели следы ногтей. — Она утверждала, что ее фамилия не Карвер, но вы велели привести ее сюда…
— Чертов дурень! — рявкнул Хэдли, выйдя из роли беспристрастного обвинителя, и поднялся с кровати. — Разве вы не знали…
— Я не знал мисс Карвер в лицо, сэр, — оправдывался Престон, попятившись. — Беттс сказал мне, что это миловидная девушка, примерно ее роста. Меня не было здесь прошлой ночью, поэтому…
— А где Беттс? Он должен был убедиться… — Хэдли оборвал фразу, вспомнив, что послал Беттса искать Карвера. — Ладно, — проворчал он. — Это не ваша вина. Можете идти. А вам лучше остаться, мисс Хэндрет.
Мелсон разглядывал девушку. Когда она вошла, ее лицо было красным, дыхание — тяжелым, а меховой воротник пальто — в беспорядке. Сейчас Лючия уже успокоилась — только карие глаза поблескивали гневом, отчего казались желтоватыми. Она не пыталась игнорировать предметы на кровати, а спокойно смотрела на них.
— Значит, это все-таки была наша Нелл, — заметила Лючия презрительным тоном.
— Да. А почему вы сказали «все-таки»?
— Ну… по разным причинам. Полагаю, теперь нет смысла помалкивать, хотя я и так не думала, что вам, сыщикам, будет очень трудно вытянуть правду из бедняги Криса Полла. Вы нашли другую стрелку или что-то еще придало вам уверенность?
Кое-что в ее словах заставило Мелсона вздрогнуть. «Вытянуть правду из бедняги Криса Полла…» Он надеялся, что лицо не выдало его, поскольку Хэдли оставался бесстрастным, а доктор Фелл рассеянно ковырял пол тростью. Казалось, эта история вызывает у Лючии не любопытство, а отвращение. Ее взгляд блуждал по комнате, а ноздри подрагивали, словно от неприятного воспоминания. Когда Хэдли указал на стул, она поколебалась, потом пожала плечами и устало села.
