Книга Море света - Шей Шталь

Не знаю почему, возможно, из-за разговоров о поцелуях, но я вновь думаю о Линкольне, и я ненавижу, что это происходит так легко. А потом задумываюсь о его жене и задаюсь вопросом, как она умерла. Сомневаюсь, что он когда-нибудь мне расскажет.

Когда мы с Мэл и Дилан ссоримся из-за сосисок и яиц, которые Эверетт приготовил для нас, открывается дверь кабинета Эйва. Догадаетесь, кто выходит?

Держу пари, вы подумали, что это Пресли. Вы правы. И на ней та же одежда, что и вчера, и если вы внимательнее заглянете за дверь, которая быстро закрывается, с трудом, но вы сможете разглядеть Эйва, спящего на диване.

— Ты тут спала? — спрашивает Дилан, по-видимому, довольная тем, что разговор больше не идет о ее способах разрушить брак.

Пресли вздрагивает, прижимая руку к груди.

— Девочки, что вы здесь делаете?

Мэл смотрит на свой телефон в руке, а затем кладет его на стойку позади нас.

— Сейчас одиннадцать утра. Мы открываемся через двадцать минут.

— О, верно, — спешит добавить Пресли, пытаясь жонглировать своими туфлями в одной руке и сумочкой в другой. При этом она роняет одну туфлю на пол. — Да, я знаю.

Улыбаясь, опираюсь локтями на стойку.

— Хорошая ночь?

Щеки Пресли краснеют.

— Я просто помогала Эйву с доставкой и уснула.

— Ага. — Дилан подходит к ней, поднимает туфлю и осторожно кладет ее на сумочку. — Крошка, твоя рубашка одета задом наперёд.

Пресли переводит взгляд на свою грудь.

— О, эм. — Вздохнув, она сдается. — Ладно. Мы трахались. Счастливы?

Дилан прислоняется бедром к барной стойке, в ее глазах пляшут веселые огоньки.

— Подробности, пожалуйста.

Мэл издает рвотный звук.

— Нет. Ни за что. Пожалуйста, не надо. Я ничего не хочу знать.

Думаю, это подтверждает, что они с Эйвом не трахались, как думала Пресли. Несмотря на то, что я уже знала это, вы можете буквально увидеть, как в тот момент на лице Пресли промелькнуло облегчение.

Пресли рассказывает Дилан подробности, а я их избегаю. Мы с Мэл. Я ни в коем случае не хочу знать что-либо о том, что они делали в кабинете. Достаточно того, что он мой брат, и, что еще хуже, я работаю там с документами. Буду гадать, на каких поверхностях они занимались сексом. Не совсем то, о чем я бы хотела думать.

Двадцать минут спустя из кабинета выходит Эйв, его волосы спутаны, и он выглядит таким же усталым, как и утром, когда я видела его последний раз. Он никому ничего не говорит и уходит. Плечи Пресли опускаются.

— Так тяжело разгадать, что у него на уме.

— Милая, понимаю тебя. — Я не рассказываю ей о том, что произошло сегодня утром с Линкольном, или о том, что я передала ему свой номер телефона через Бэара как какая-то влюбленная девочка-подросток. А затем я думаю про себя: «Неужели я правда влюблена? Почему так легко и непринужденно влюбилась в этого мужчину?»

Я не знаю ответа. Возможно, потому, что, несмотря на его немногословность, меня необъяснимо тянет к нему. Помню, как однажды, когда мне было около тринадцати лет, я впервые почувствовала любовь к мальчику. Не переживайте, это был не Дэмиен. Но я помню, как спрашивала маму о том, как она познакомилась с папой и сразу ли почувствовала связь с ним. Она сказала мне: «Малышка, твой отец завладел моим сердцем в тот день, когда я его встретила, и разрушил меня для всех остальных. Мне было девять лет, и я сразу поняла, что мое сердце будет принадлежать ему».

С тех пор у меня появилась сказочная версия того, как, по моему мнению, должна выглядеть любовь. Только, это невозможно. Вы видели, как закончились мои отношения с Деверо. Моя личная жизнь подобна разорванным клочкам бумаги, которые вы вырываете из блокнота на спирали. Бумага отрывается целиком, края хлопьевидные, так и я иногда теряю частички себя.

Смотрю на банку, стоящую в конце стойки. Ту, что с лепестками роз, которые мы находим в баре. Я видела вечность в глазах мужчины. Мне нравится думать, что, возможно, есть еще хорошие парни, такие как мой отец, с которым я всех сравниваю.

В тот момент, когда вывеска на дверях гласит «Открыто», бар наполняют завсегдатаи, которые проводят здесь время по утрам. После обеда в баре, кажется, всегда шумиха. Иногда это одинокая жена рыбака, которая напивается в полдень и рассказывает нам все о своей жизни. Иногда домохозяйка, чей муж живет в Сиэтле по выходным, но не забирает ее с собой, потому что ему нравится менее сложная жизнь, чем в городе. В этом есть смысл?

Да, и я считаю, что это бред, но она также пила неразбавленную водку примерно с полудня, так что посмотрим позже, чем это закончится. Дилан подружилась с ней, так что, возможно, теперь она интересуется девчонками. Я бы не стала отбрасывать этот вариант.

Кого вы обычно не встречаете?

Детей.

Потому что, сюрприз, это бар. Но также, они учатся в школе. Как ни странно, я совсем не удивлена, когда в тот же день в час дня приходит Флетчер с ребенком, идущим за ним по пятам.

Я смотрю не на Флетчера и его обычное выражение лица «просто дай мне выпить и не задавай вопросов», а на трехфутового мальчика за его спиной.

— Флетч, ты похитил ребенка?

Он бурчит что-то в ответ, что я не могу разобрать, и бросает свою фланель на спинку стула. Кивает ребенку и похлопывает по стулу позади себя.

— Садись, шкет.

Ощущая тревогу на душе, перевожу взгляд на Мэл, затем на Дилан. Пресли ушла домой, ее смена после полудня, мне кажется, если бы она была здесь, то тоже бы уставилась на них с вопросом во взгляде: «Что, черт возьми, происходит?» Дилан пожимает плечами, Мэл подходит к ним.

— Флетч, это бар. Ребенок не может здесь находится.

Он закатывает глаза.

— Он не будет пить алкоголь. Вообще-то, дай мальчику рутбир (прим. пер.: Root beer — газированный алкогольный или безалкогольный напиток с корой дерева Сассафрас в основе). — Старик бросает взгляд на ребенка, у которого все еще рюкзак на плечах. — Ты любишь рутбир, верно?

— Я не люблю пиво.

— Это не пиво, — говорит ему Флетчер. — Ты никогда не пробовал газировку?

— Я не знаю. — Мальчик пожимает плечами, его рюкзак сползает с