так продолжалось до той поры, пока к ним не подбежал ещё один сын Шарика, только этот щенок уже не был косолапым и неуклюжим. Нет, подбежавший был на год старше и на человеческом возрасте подходил под определение «подросток». Ещё не до конца сформировался во взрослого пса, но уже не был щенком. Подбежавшему тоже захотелось подурачиться, и он начал нападать на Шарика…
Вроде бы делал тоже самое, что и остальные щенки, но теперь Шарик вскочил на лапы и напал на своего повзрослевшего отпрыска. Напал так, как нападают на взрослых особей, то есть с прокусыванием уха, жесткими укусами и животной яростью. Подбежавший через полминуты ретировался с визгом и жалобным лаем, а Шарик вернулся к возне с малыми.
Возможно, Шарик сделал это для того, чтобы повзрослевший щен не навредил несмышленышам, пытаясь с ними поиграть и не соизмеряя силу. Однако, мне в тот момент показалось, что дворовый пес таким образом дал понять сыну, что его пора игр прошла. Что уже нет возврата к детской возне, а есть взрослая жестокая жизнь и пришло время ей соответствовать.
Уже позже я прочитал про любопытный феномен, характерный для всех человекообразных обезьян. Речь идёт об инфантициде — убийстве детёнышей. А если точнее, об особом его случае, когда взрослые убивают подростков.
Да-а-а, взрослые особи, как правило, многое прощают деткам. Те могут совершенно безнаказанно дёргать старого самца за уши и ковыряться у него в носу, но сдерживающие программы не позволят тому ни ударить, ни укусить. Он будет терпеливо сносить все издевательства ровно до тех пор, пока чадо не вступит в подростковый возраст. А подросток уже не обладает ярко выраженными инфантильными чертами. Он выглядит почти как взрослый, и те защитные механизмы, что прежде надёжно берегли целостность его шкуры, становятся уже не актуальными. Но ведь подросток ещё пока об этом не знает! Он продолжает себя вести так же нагло, как и прежде, рассчитывая соответствующего к себе отношения. И вот тут эпизодически и случаются «бытовые убийства». Зарвался, отхватил, а оправиться уже не смог…
После этого я ввел у себя строгое правило: 'Хочешь, чтобы к тебе относились, как к взрослому? Соответствуй!"
Да, поначалу было непросто, однако, я по своим связям сумел свести дружбу с хулиганами школы, после беседы с которыми многим ребятам, которые любили повалять дурака, было объяснено — физрука надо слушаться. Если я видел, что один из пацанов начинал превышать пределы допустимого поведения, то останавливал занятие и молча смотрел на него. Обычно моего взгляда хватало, чтобы тот, у кого было много энергии, тут же извинялся и отправлялся в конец зала, чтобы отжаться или присесть пятьдесят раз.
После подобного выброса энергии подросток чуточку успокаивался и вел себя адекватно. Конечно, были и выходы из правил, но к таким «выходцам» после уроков уже подходили ребята из старших классов и на доступном языке объясняли, что физрука надо слушаться. Подходили на виду у других ребят из класса виновника, чтобы те могли донести основную мысль до других. Нет, не били, но когда тебя обступают трое или четверо суровых парней, то поневоле к ним прислушаешься. И даже самые дерзкие понимали, что первый раз было всего лишь предупреждение, а потом…
Кто-то скажет, что это террор и запугивание, для меня же это было элементом воспитания. Ведь если родители не могут научить детей вести себя в обществе, то общество само научит и не факт, что эта «наука» будет такой же доброй, как у родителей.
Иногда обществом становилась улица, а улицы свои законы. Законы каменных джунглей…
Мы объехали десять районов. Все пацаны согласились на временное перемирие и участие в физкультурном мероприятии. Кроме Серовки, её мы специально не трогали, чтобы не провоцировать на конфликт.
Через два дня должно было начаться. Последними двумя пунктами назначения стали квартиры Николая Николаевича Рыбина и Александра Васильевича Сальникова. Один тренировал пацанов и учил их боксу, второй учил рукопашному бою.
Николай Николаевич открыл нам дверь сам. Большой, как медведь, в трико и футболке, в тапках на голую ногу, он не выглядел руководителем и представителем боксерской секции. А между тем под его руководством секция входила в Федерацию бокса Ивановской области.
— Здрасте, Николай Николаич, — поздоровался Гурыль первым. — У нас к вам есть разговор.
— Привет, мальчишки, привет, Саш! — Николай Николаевич протянул руку сначала Гурылю, потом Перцу, затем уже мне. — Проходите в гостиную, сейчас чай поставлю.
Мой тренер знал этикет, а также знал иерархию на Вокзальной улице. Много пацанов прошло через его секцию. Кто-то оставался, становился КМС и мастерами ещё до окончания школы, кто-то бросал походы в спортзал через пару занятий, а кого-то Николай Николаевич выгонял сам. Причем выгонял даже подающих надежды — в основном за курение или если пацан попадется пьяным. Принципы были у Николая Николаевича, и если этим принципам не соответствовать, то можно не тратить время напрасно.
— Да мы быстро, — вежливо замялся Гурыль.
— Если дело серьезное, то быстро оно не решается, — покачал головой Николай Николаевич. — Давайте, заваливайте. Нечего комаров запускать.
Да уж, комары — это беда Южи и прилегающей области. Большое количество озер и болот дает среду для распространения этих кровососов. Мы прошли в гостиную, разулись. Тапочки нам не предлагали, но мы и не просили.
Мы прошли в небольшую гостиную, в которой на стене висел гобелен со львами, на полу две вязаные из лоскутов дорожки.
Сервант поблескивал многочисленными призами и наградами. У обычных людей в этом месте хранился расписной сервиз, который доставался только для протирки или невероятно редкого сборища народа. В центре серванта светился телевизор. Я узнал бой Тайсона и Бруно.
Хоть бой прошел в феврале, но повторяли его сейчас. Чернокожие потные парни метелили друг друга от души.
Сначала Тайсон отправил на пятнадцатой секунде британца в нокдаун, а потом в конце раунда у Бруно появился шанс. Он влепил Тайсону точнейший левый хук и… колени чемпиона подогнулись!
Если бы Бруно кинулся в этот момент на добивание, то Железный Майк мог бы и потерять чемпионский титул, но… Момент был упущен. По словам самого Бруно, в тот миг он испугался. Испугался и не продолжил победную атаку…
Такой ошибки Майк не простил и в конце пятого раунда рефери объявил технический нокаут.
Но сам бой посмотреть было интересно… Поэтому мы разместились на диване, аккуратно усевшись на уголок, чтобы не разваливаться вальяжно. Сидели и ждали, пока Николай Николаевич принесет конфеты
