пошла к кокону. Две половины закрылись, заперев все внутри. Сквозь грубую полупрозрачную кожу кокона она увидела сгорбленную и искривленную форму, изо всех сил пытающуюся вырваться на свободу. Она знала, что к завтрашнему дню форма исчезнет, и с коконом все будет в порядке.
Старик в своем высоком кресле захихикал.
Она медленно покачала головой и вышла в коридор, где заполненные пылью столбы солнечного света падали сквозь дыры в крыше, освещая сорняки, росшие между черепицей. Она потащилась в ванную и сняла платье, соски сразу же затвердели, когда через трещины и дыры в древних досках подул ветер. Она опустила трусики по щиколотки, и села на грязный фарфоровый унитаз.
Она ждала, надеясь, что он придет.
Перевод: Игорь Шестак
Пруд
Bentley Little, «The Pond», 1994
Это история о потерянных идеалах и проданных моральных убеждениях, которые не ограничиваются изображенным здесь поколением бумеров.
Кстати, тогда действительно была группа под названием P.O.P. (народ против загрязнения окружающей среды). Они собирались каждую субботу на сбор и обработку вторсырья. ещё в начале 1970-х годов мы с моим другом Стивеном Хилленбургом входили в организацию под названием «Молодежный Научный Центр», которая проводила теоретические и практические научные занятия по выходным. Мы должны были фотографировать эффект Кирлиана, посещать грибные фермы, на прогулках на природе узнавать о съедобных растениях, посещать лазерные лаборатории, и однажды в субботу, мы работали с группой P.O.P, разбивая алюминиевые банки кувалдами.
Стивен вырос, чтобы создать блестящий и дико популярный мультфильм «Губка Боб Квадратные Штаны».
* * *
— Эй, дорогой, что это?
Алекс поднял глаза от чемодана, который он упаковывал. Эйприл, стоя на коленях перед коробкой, которую она нашла в шкафу на верхней полке в холле, подняла что-то похожее на значок какой-то «зеленой» кампании.
— Папаша?[7] — спросила она.
— Дай мне посмотреть. — Он прошёл через комнату и взял у нее из рук значок. Мощное чувство возвращения в прошлое, чего-то близко знакомого, приятного воспоминания пробежало по нему, когда он посмотрел на значок.
POP.
Народ Против Загрязнения Окружающей Среды.
Прошло много времени с тех пор, когда он вспоминал об этой аббревиатуре. Очень много времени.
Он опустился на колени рядом с Эйприл и заглянул в коробку, увидел наклейки на бампер, плакаты, другие значки, брошюры с зелеными логотипами экологических знаков.
— Что все это значит? — спросила Эйприл.
— Народ против загрязнения окружающей среды. Это была группа, к которой я принадлежал, когда учился в колледже. Мы собирали бутылки, банки и газеты для последующей переработки. Мы пикетировали мыльные компании, пока они не придумали биоразлагаемое моющее средство. Мы призывали людей бойкотировать экологически вредные продукты.
Эйприл улыбнулась и ущипнула его за нос.
— Так ты у нас радикал, создающий проблемы.
Он проигнорировал её и начал копаться в коробке, перебирая перемешанные предметы.
Он обнаружил фотографию в рамке, погребенную под наклейками и значками: изумрудно-зеленый луг, окруженный огромными темно-зелеными соснами пондерозами, в центре небольшое озеро, со спокойной и совершенно чистой водой, отражающей белоснежные облака и глубокое синее небо над головой.
Важное воспоминание.
Он уставился на фотографию, почтительно коснулся пыльного стекла. Он совсем забыл про картинку. Как такое могло случиться? В подростковом возрасте он вырезал её из журнала Автомагистрали Аризоны и вставил в рамку, потому что сразу понял, что это то место, где он хочет жить. Фотография затронула глубокие эмоциональные струны, этим сильно поразив его. Аккорд, который никогда в нем раньше не звучал. В те времена он не бывал в Аризоне, но по совершенству, представленному в сцене на картинке, он знал, что именно там он и хотел бы обосноваться. Он бы жил на лугу в бревенчатой хижине, только он и его жена, и каждое утро они бы просыпались под пение птиц с первыми лучами восходящего солнца.
В подростковом возрасте девочки, с которыми он собирался жить в этом раю, менялись — от Джоан до Пэм и Рэйчел, — но место всегда оставалось неизменным.
Как он мог забыть о фотографии? За прошедшие годы он был в Аризоне бесчисленное количество раз, выбирал места для курортных комплексов в Тусоне и в Седоне, но воспоминания о его давней мечте никогда даже не всплывали в памяти. Странно.
Эйприл наклонилась, положив голову ему на плечо. Она равнодушно взглянула на фотографию. — Что это такое?
Он покачал головой, печально улыбаясь, и положил картинку обратно в коробку:
— Ничего.
В ту ночь ему приснился пруд.
Он не мог вспомнить, видел ли этот сон раньше, но он был как-то ему знаком, в прошлом он сталкивался с чем-то подобным.
Он шёл по узкой тропинке через лес, и по мере того, как он углублялся все дальше и дальше, небо затягивалось тучами, растительность становилась гуще, и вскоре казалось, что он идет по туннелю. Он боялся, и чем дальше шёл, тем больше боялся. Он хотел повернуть назад, развернуться, но не мог. Его ноги сами несли его вперёд.
А потом он оказался у пруда.
Он стоял в конце тропы, с трепетом и с замирающим сердцем, глядя на грязную массу воды перед собой, на рябь голубовато-белой пены, которая плыла по застоявшейся черной жидкости.
Деревья, трава, кустарник — здесь все было коричневым и умирающим. Вокруг не было ни людей, ни животных, ни даже насекомых над водой. Воздух был неподвижным и странно тяжелым. Над этим местом темные облака заслоняли солнечный свет.
В дальнем конце пруда стоял старый водяной насос.
Сердце Алекса забилось быстрее. Он не сводил глаз с ржавого механизма, видел коррозию на старом металле, покрытую водорослями трубу, змеящуюся под воду.
Насос пугал его больше всего на свете, больше, чем темная и извилистая тропинка, больше, чем ужасный пруд или окружающая его зловещая земля, само его присутствие заставляло мурашки бегать по коже. Его приводили в ужас застывшая давящая неподвижность во главе пруда, неестественно биологические очертания его формы и вызывающе механическая природа его функций. Он посмотрел на небо, на деревья вокруг, потом заставил себя посмотреть на водяной насос.
Ручка насоса начала медленно двигаться, скрипучий звук её движения эхом отдавался в неподвижном воздухе.
И он с криком проснулся.
Корпорация поселила его в отель «Литтл Америка» во Флагстаффе. Отличные номера, чистые и хорошо обставленные, красивый вид из окон. Это было в конце мая, ещё не лето и не достаточно тепло, чтобы плавать, но температура была нормальная, небо ясным и безоблачным. Он и Эйприл провели большую часть того первого дня у бассейна, она
