Книга Проклятие для Чудовища - Джулия Кей

— Какой смысл тогда сближаться с матерью. Потакать ей?

— Если хочешь снова стать mignon garçon[1], придется потерпеть.

Прекрасно понимаю, что сунуть гордость куда подальше не просто, особенно перед теми, кто этого совершенно недостоин. Я вырастила в себе этот навык и прокачала его до максимального уровня еще в детстве, иначе мы с Джаннет не могли бы даже на одной планете существовать вдвоем.

Филипп ничего не ответил. Мы оставили приготовленный ужин на плите, накрыв крышками, и поднялись в его комнату. Филипп не просил, но я сама заглянула в его шкаф, выбирать наряд для ужина с матерью, раз футболку запачкала. Парень и не сопротивлялся. Лишь поморщилась, когда я включила свет. Лампочка весело замигала, уже позабыв, каково это — светить.

В шкафу был полный хаос. Подцепив ручку и без того полуоткрытой двери, заглянула внутрь, но тут же отпрыгнула назад едва мне на голову не свалилась какая-то пустая коробка с верхней полки. Зло посмотрела на хозяина сего беспорядка.

— Че ты ее уронила? — упрекнули меня.

— Я уронила? Зачем ты хранишь этот хлам? — судя по рисунку, коробка принадлежала одной из игрушек на полке у кровати.

— Это не хлам! — Филипп подошел и поднял «нужную» вещь с пола. — Вдруг пригодится.

— Ну да, конечно. Разве что для развития синдрома Плюшкина.

Филипп вздернул бледную бровь.

В шкафу была одежда, покоящаяся на вешалках. Вероятно, ее поместили туда, когда еще пользовались, сейчас же спрос имело то, что спуталось в куче на нижней полке. Я выбрала светло-синюю рубашку, которую даже гладить не пришлось. Филиппу выбор не очень понравился, но он пообещал держать язык за зубами и делать все, что я скажу.

— Футболку отдай мне, я ее застираю, пока пятна не впитались.

И Филипп послушно начал раздеваться, подхватив футболку сзади у шеи.

— Эй, подожди, дай я хоть отвернусь, — тут же уставилась в шкаф, поворачиваясь к парню спиной. Глаза забегали, не зная, на чем остановиться.

— Да ладно, я не стесняюсь, — ответили мне. Клянусь, я позвоночником чувствовала, что он опять ухмыляется с этой своей ямочкой.

Зато я стесняюсь.

— Как оденешься, скажи, — пропищала я. Щеки загорелись, как новогодние огоньки с елки. Кажется, я увидела кусочек пресса…

— Готово.

Филипп закатывал рукава рубашки до локтя. С бледно-серой кожей этот цвет сочетался идеально. Парень был похож на принца какой-нибудь волшебной страны в своем образе. Мне бережно передали футболку, которую я слишком резко выхватила из рук Филиппа.

— Пока я буду в ванной, прибери здесь, — кивнула на кучу одежды, единым целым вывалившейся из шкафа. — Только не «скомкал и пошел», а нормально сложи.

— Есть, босс! — отдали мне честь.

Хотелось ответить что-нибудь в меру язвительное, но щеки все еще сверкали, поэтому мне было необходимо ретироваться в другую комнату.

Найдя ванную на втором этаже принялась разбираться со стиральной машиной. Маминых средств из натуральных ингредиентов здесь нет, так что придется добавлять химию в качестве порошка. Улыбнулась, увидев в шкафу средства, которые производит папина компания. Хоть немного экологии все же будет.

Включив чудо-машину, вернулась в комнату. Филипп стоял, опираясь на стол и печатал в телефоне одним пальцем.

— Она будет через десять минут.

— Отлично, — я подошла к кровати, где валялся мой рюкзак. — Я сделала нам очень классную штуку, которая поможет мне слышать все, о чем вы говорите, и тебе слышать то, что подсказываю я.

Достала из рюкзака двух жуков златок, переливающихся от ярко-салатового в центре брюшка к изумрудному и оранжевому на концах в зависимости от падающего света. У меня получилось зачаровать их таким образом, что они работают, как подслушивающее устройство и средство связи друг для друга.

— Это что еще такое? — скривился Филипп, рассматривая жуков на моей ладони.

— Наши шпионы. Златки.

— Это жуки.

— Ну да. Просто прикрепи его сюда, он сам зацепится, — я сама повесила жука с левой стороны рубашки парня у сердца, лапки тут же закрепились на ткани. Так же посадила жука на свою лиловую кофту. — Если Вероника спросит, скажешь, что это брошь.

— А он не кусается? — все еще осматривал жука парень.

— Укусит, если ты будешь нести чушь, — напугала я парня, чтобы все точно прошло как по маслу.

Мы спустились в столовую, в которой уже завершился ремонт, она располагалась прямо перед кухней, но если в последней интерьер был скорее под современный стиль, столовая будто вышла из семейного новогоднего фильма. Стены в светлом оттенке с милым узором, камин напротив стола, на котором все еще остались украшения с Нового Года, прямоугольный стол с закругленными краями и массивные шторы на окне. Мы постелили скатерть в цвет к обоям и поставили искусственные цветы посреди стола. На самом деле я сделала это специально, потому что с помощью цветов собиралась подглядывать за происходящим.

Разложила спагетти с грибами и чечевицей в самые красивые тарелки, которые только смогла найти — нежно голубые, похожие на морскую пену у берега. Рядом треугольник из салфеток, приборы по этикету, остались только бокалы.

— Где они у вас тут?

Филипп открыл шкаф, где стояла пара кружек, из который только чай с утра потягивать.

— Бокалы. Утонченные, élégants.

Парень кивнул на верхний ящик в гарнитуре, до которого я при всем желании не допрыгну. Поставила стул, залезла и увидела пухленькие фужеры из тонкого стекла. Филипп все время, пока я лазила на высоту, стоял рядом со стулом и следил за каждым моим движением.

Мы прошли в прихожую и остановились у часов в ожидании прихода Вероники.

— Где мне лучше спрятаться?

— В моей комнате.

— А она точно туда не зайдет?

Филипп прыснул.

— Будет удивительно, если она пройдет дальше порога.

Мне стало грустно. Поверить не могу, что Филипп проводил все свои дни в одиночестве в этом большом доме. Он ведь даже ни с кем не общается, что говорить о встречах вживую. Алла приезжает не так часто, а мать обустраивает свою жизнь. Конечно, любой подросток был бы в восторге, что огромный особняк оставили в его полное владение, но не в случае Филиппа. Он большой мальчик, которому не страшно оставаться в одиночестве, но все же подросток, которому необходимы друзья и семья.

Замочная скважина входной двери зашуршала. Я еле успела взбежать по лестнице на второй этаж, пока каблук Вероники не ступил на паркет.

Филипп проводил меня взглядом и провел рукой по волосам, начиная нервничать.

— Привет, мам. Как доехала? — услышала обрывки фраз и аккуратно закрыла дверь в комнату парня.

— Отвратительно. Пробки каждый метр. Сюда ни приехать, ни уехать, — послышался голос Вероники через связного