Глава 26
Похоже, зима будет ранняя. Третье ноября, а снег уже припорошил землю. Сегодня полнолуние. Второе в жизни малышей. Как ни странно, но они еще ни разу не капризничали. По ночам мы спим. Вы представляете? Спим! Это просто счастье какое-то. Весим мы уже почти по четыре с половиной кило – мальчишки, и четыре – Алька. В принципе, нормально. Особенно если учесть, что их родилось трое. Полина меня успокаивает тем, что сейчас они растут, а вес нагонят чуть позже. Молока у меня, слава Луне, много. Даже, бывает, сцеживаю.
– Ань, у малышей температура. Я не понимаю, что происходит, – с паникой на лице в ванную забежала моя ангел-хранитель, не иначе.
– Как температура? Десять минут назад их кормила и ничего не было же, – я даже не стала домываться. Наспех обтерлась и, накинув на плечи халат, побежала к детям.
Они горели. В переносном смысле, конечно, но горели. Градусника не хватило. На лицах застыло выражение боли, от чего сердце сжималось в груди. Маленькие мои, вы чего? Все же было хорошо. Плач был очень громким даже для меня, что уж говорить о Поле. Они явно хотели мне что-то сказать, но не могли, а я не могла понять по крикам.
– Я пойду сделаю холодные полотенца, надо остужать как можем.
И она ретировалась из комнаты. Малыши плакали все громче. Я не знала, кого взять на руки первым. Покачивания не приносили никаких результатов. Луна, но почему сегодня? Паулине надо побегать, а в итоге она с нами возится. Уже почти полночь. Умели бы они обращаться, она бы их поняла, ну, или я. Стоп. Обращение. А что, если? Да нет, тогда они бы уже. Или все же им что-то мешает?
Я взяла на руки Богдана. Он плачет сильнее всех. Не могу спокойно это слушать. Надо распеленать его. Посмотреть, вдруг он частично регенерировался и это причиняет ему боль? Черт, поблизости нет альф в случае чего. И не успела я снять с него пеленку, как передо мной появился чудесный белый волчонок с золотой каемкой по краешкам ушей, золотыми лапками и хвостиком. Он приветливо махал последним и явно хотел лизнуть меня. Я автоматически наклонилась и получила порцию ласки от сына. Он был весь в нетерпении, поэтому решил подпрыгнуть и, слегка мазнув языком по моему лицу, упал, при этом недовольно покачав головой.
– Что это… – в комнату влетела подруга с кучей мокрых тряпок и застыла на пороге.
– Это счастье, – у меня на глазах выступили слезы.
– Это ужасно. Он же не сможет вернуться в человеческую ипостась. А если и вернется, то только с помощью альфы, и уже с навсегда поврежденной психикой, – она была в ужасе, напугана, и ее волнения передалось мне.
Дан был явно недоволен такой ситуацией и решил доказать нам обратное. Уже через секунду перед нами лежал малыш, недовольно агукая, сморщив носик. Самым удивительным была целая распашонка. Одежда осталась цела. Это чудо какое-то!
– Похоже, что все в порядке, – первая из ступора вышла я, погладив ребенка по головке.
– Но как? Это ведь невозможно. И почему золотой цвет? Я ничего не понимаю, – она была в шоке.
Я бы была рада ей дать ответ, но не могу. Что я ей скажу: «Дорогая, Полина, я просто золотую шубку имею в волчьей ипостаси, но обрету ее только тогда, когда дети захотят»? Так, что ли? Да и это все равно не объяснит необычный цвет.
– Я не знаю. Но давай всех распеленаем, – крики малышей хоть и стихли, но настойчиво напоминали нам о неисполненной миссии, иначе не назовешь.
Мы принялись за дело. Дан, чувствуя, что мы успокоились, снова обернулся в волчонка и довольный смотрел на нас. Почувствовав свободу, детки поспешили провернуть трюк старшего брата. Слава был очень похож на Богдана. У него были полностью золотые ушки и вокруг шеи золотой круг. А вот Аленка… Она была полной противоположностью. Золотая волчица с белой мордочкой, белой каемкой по краю ушка, белые брюхо и грудь, вокруг шеи был белый полумесяц. Кончик хвоста был белым, и, в отличие от золотых «тапочек» у ребят, у нее были белые «гольфы». И самое красивое в хвосте и лапках то, что не было четкой границы. Цвет плавно переходил один в другой, создавая сказочный образ.
Я не могла на них насмотреться. Они были прекрасны. Долго любоваться собой они не дали. Попросили спустить их на пол. Хорошо, что в комнате махровый ковер. Они резвились как могли. Лапки так смешно заплетались, что мы решили заснять их на видео. Полина не выдержала и показала нам свою волчицу. Малыши не могли нарадоваться взрослой самке и прыгали вокруг нее, а потом побежали ко мне и положили головы на колени. Я гладила их за ушками, получая забавное урчание в ответ.
– Я люблю вас, мои хорошие, – и расплакалась от счастья.
В какой-то момент мне стало очень душно, голова начала кружиться, и я упала в обморок. В себя пришла, лежа на полу. Захотелось потянуться, что я и сделала, застыв в непонимании. Лапы. Передо мной золотые лапы. Приподняв голову, увидела, что малыши решили подкрепиться в животной ипостаси. А это своеобразные ощущения, скажу я вам.
– И как ты это мне объяснишь? – услышала знакомый голос.
Ко мне подошла рыжая волчица со взглядом, полным недовольства и негодования. А я немного растерялась. Как ей отвечать? Не мысленно же? Если нет, то как?
– Ну же, ты давай, не стесняйся, я все слышу, сомневающаяся моя. Потом расскажу, как разделять мысли от того, что хочешь сказать, – и заводила по полу хвостом, выказывая свое недовольство.
– Не знаю. Помнишь, Баяна назвала меня золотой волчицей? – и получила в ответ кивок. – Потом я виделась с Луной, когда на совете в обморок упала. Это все малыши. Им хочется пообщаться со мной. Поэтому все так.
