прощаются перед прыжком, – возразил бейсджампер.
– Тогда просто спасибо, – ответил Корби. – Я прыгаю.
Он снова отпустил руки и развел их в стороны. Ветер толкнул его в спину. Одновременно со страхом подросток ощутил покой. Это было немного похоже на ту свободу, которую он чувствовал, когда резал себе вены. Выбор был уже сделан. Корби понимал, что наклоняется, падает вперед и уже в любом случае не успеет снова уцепиться за прутья ограды.
Он выдохнул, согнул ноги в коленях, и, продолжая все сильнее наклоняться, оттолкнулся ими от края крыши. У него в голове пронеслось несколько мыслей – все обрывочные, молниеносные.
«Что-то обязательно пойдет не так», – подумал он. Потом, – «я слишком быстро падаю». Потом, – «хорошо, что позвонил Аре». И последняя, – «Андрей умирал спокойно».
Корби расставил руки и ноги так широко, как только мог. Его переворачивало в воздухе. Он почувствовал, что левую руку уводит вниз, а правую ногу – вверх. «Запутаюсь в стропах», – понял он, но выровняться не успел.
***
Полсекунды земля неслась на него, а потом последовал сильный рывок, и его перевернуло ногами вниз. Со звуком спущенной тетивы у него над плечами натянулись стропы. Корби посмотрел вверх и увидел у себя над головой складчатый белый прямоугольник парашютного купола.
«Странно, – подумал он, – получилось». Мгновением позже он понял, что получилось не совсем то, что надо. Купол раскрылся правильно, но из-за того, что полет был неровным, парашют закрутило, и теперь стропы пересекались над головой у Корби, хотя должны были идти в разных направлениях от его плеч.
Он протянул руку вверх и попытался ухватиться за место скрутки, но оно было слишком высоко, и он не мог до него достать. Мимо пролетали этажи небоскреба. Корби успел увидеть вспышку сварки и ошеломленное лицо высотного рабочего, но оно тут же исчезло далеко вверху. «Все еще слишком быстро падаю», – подумал подросток.
Он заметил, что скрутка разворачивается сама: его вращало в одну сторону, купол парашюта – в другую, и с каждым оборотом скрутка становилась меньше. Корби ухватился за стропы и начал растягивать их в противоположные стороны. Его вращение ускорилось.
Он понимал, что опасно приближается к зданию, но ничего не мог с этим сделать, так как парашют со скрещенными стропами был неуправляемым. Строящиеся этажи закончились, начались доделанные и остекленные. В зеркальной поверхности стены отражалось солнце.
Корби почувствовал, что от вращения у него закружилась голова. «Сколько я падаю? – спросил он себя. – Пять или десять секунд». «Я разобьюсь», – ясно подумал он. И в тот же момент скрутка, наконец, развернулась до конца. Последовал новый рывок – слабее, чем при раскрытии парашюта, но все же весьма ощутимый.
Корби понял, что теперь падает уже не так быстро. Его больше не крутило – он мягко плыл вниз. Он испытал такое облегчение, что потерял драгоценную секунду. В чувства его привел жуткий свист и снова ускорившееся падение – угол купола чертил по стеклянной стене небоскреба.
Подросток попытался управлять парашютом, но сначала рванул стропы не в ту сторону. Его ударило об здание. В эту минуту он был ближе к смерти, чем когда-либо раньше. Его спасло только то, что стеклянная стена небоскреба была почти идеально гладкой.
Со второй попытки Корби понял, как управлять парашютом, и заставил купол отклониться от стены. Его тут же подхватило ветром и понесло в сторону. Он развернулся и увидел под собой землю. Слишком близко.
Москва-река была в пятистах метрах впереди Корби, и он понимал, что уже не успеет до нее долететь. Ему грозило приземление на территорию стройки, на перепаханное поле бетонных каверн и торчащих вверх стальных прутов.
Корби увидел ограду строительной площадки и идущую за ней дорогу. Он повернул туда. По дороге ехали машины. «Будет глупо, если одна из них собьет меня, когда я уже сяду», – подумал Корби. Но выбирать было поздно.
До земли осталось пятнадцать метров. Расстояние уменьшалось с каждой секундой. «Падаю, – успел подумать Корби, – все еще слишком быстро». Он садился в сплошной поток машин, причем половина из них была грузовиками.
В момент перед приземлением Корби заметил, что одна из машин – знакомый ему «хаммер» Токомина. «В последнее время мне везет», – мелькнуло у него в голове. Ноги подростка пролетели в метре от сетчатой ограды стройки.
Он услышал шум моторов. Его ударило об асфальт. Он упал. Прямо над ним проревел отчаянный автомобильный гудок. Сверху на него опускался расслабившийся пузырь парашютного купола. В последний момент Корби успел перевернуться и увидел наезжающий на него бампер грузовика. Кабина была оранжевой. За лобовым стеклом мелькнуло кричащее лицо водителя. «Конец, – подумал Корби, – он не успеет остановить машину. Я умру как тот парень, попавший под колеса моему отцу». Он почувствовал горячее дыхание мотора.
Его ноги уже были под грузовиком, но в этот момент произошло что-то странное: Корби дернуло и быстро потащило из-под наезжающей на него машины. Он перекувырнулся на асфальте и упал на спину. Его волочило вперед. Мимо плыл забор стройки со знакомыми плакатами: «Башня Северо-Запад». «Что происходит?» – не понял Корби. Грузовик, который только что мог его раздавить, теперь остался позади.
Подросток запрокинул голову назад и увидел, что купол парашюта зацепился за кузов другой фуры. Под задницей стало горячо, и Корби выгнулся так, чтобы по асфальту чертила не его пятая точка, а подошвы кроссовок и спина, защищенная парашютным ранцем.
Забор стройки кончился. Грузовик повернул на набережную. Корби вынесло на середину улицы. В полуметре от него была встречная полоса. Мимо проносились машины.
Корби с испугом осознал, что фура разгоняется. Ее водитель не видел нечаянного пассажира. Пространство за кузовом машины было закрыто от его обзора.
Теперь и под кроссовками стало горячо. Вытягивая шею, Корби мог увидеть темный след, который оставляют на дороге разогретые трением подошвы. Но это было не самым худшим.
На набережную позади него вывернул «хаммер» Токомина.
***
Фура проехала под новым мостом в стиле хайтек. Мгновение в тени, и снова над головой бесконечное, солнечное небо. Здесь набережная была превращена в парковку. Корби оказался в царстве машин. Они стояли слева, проносились справа, ехали за ним.
Одна из легковушек, водитель которой видел Корби, стала сигналить. Кто-то из людей на набережной закричал и замахал руками, но шофер фуры пока ничего не замечал. А «хаммер» Токомина неумолимо догонял подростка.
«Неужели он настолько обезумел, что попытается задавить меня прямо здесь?» – подумал Корби. Его положение становилось невыносимым. Из-под спины вырывались снопы искр. Там были карабины, на которых держался парашют. Ткань над ними протерлась, и
