неохотно согласившись, встаю и направляюсь на выход.
— Позвони сегодня матери. Она переживает.
— Хорошо.
Когда я спускаюсь обратно на свое рабочее место, Леры за столом нет.
Может, документы пошла отнести?
Проходит несколько минут, а после она буквально вылетает из кабинета Ивана Петровича, тяжело дыша. Как будто пробежала пять километров.
Заметив меня, она сглатывает и отворачивается, зачем-то начиная перебирать бумаги столетней давности.
Что происходит?
— Лер…
— Что? — пищит.
— Ты в порядке? — кошусь на нее.
— Конечно, — врет.
У нее трясутся руки, а ещё глаза на мокром месте.
Да что, вашу мать, происходит?
Мне хочется крикнуть, но я сдерживаюсь. Не хочу напугать девчонку еще больше.
Буквально через секунду из кабинета выходит наш начальник и Лера деревенеет.
Он удивленно смотрит на меня и хмуро кивает.
Подозрительно прищуриваюсь.
Что этот мудак ей сделал?
— Доброго вечера, ребята. Не забудьте поставить офис на сигнализацию.
Попрощавшись, он уходит, и я перевожу внимательный взгляд на Леру. Она заметно выдыхает, когда его фигура скрывается за поворотом.
— Что он сделал?
— Ничего, — опять врет.
Очевидно, ответа я не дождусь. Но это не значит, что я сдаюсь. Нет. Я узнаю. Обязательно узнаю.
Достаю из кармана ключи от машины и передаю ей.
— Иди в машину.
— Но…
— Я сам все выключу и закрою.
Несколько секунд Лопушкова мнется, а затем все же кивает и уходит.
Если этот ублюдок к ней подкатывает свои яйца, то да поможет ему Бог!
Глава 16
Лера
Следующие несколько дней у нас с Зайцевым просто идиллия. Мы практически не ссоримся (потому что совсем не ссориться мы не можем), он кропотливо работает над своей курсовой, а ещё находит несколько участников для практики. Я же, сжалившись, договариваюсь с монтажерами. Я всегда с ними отлично ладила, поэтому особых проблем у меня не возникает.
По вечерам у нас совместный просмотр кино с чаем и печеньками. Мой желудок бесконечно рад, а вот попа… Скажем так, пора заканчивать с пирожными и печеньем.
И хоть с Сашей у нас отношения наладились, я не могу сказать, что лично у меня все хорошо.
Ну, в самом деле! Разве может быть хорошо, когда намёки вашего жирного босса достигают критической точки?! Это уже, простите, не намёки, а домогательства. Подсудное дело, между прочим!
Раньше его рот только извергал всякие мерзости, а сейчас в движение пришли ещё и руки. Ублюдок уже несколько дней отвешивает мне шлепки по заднице, пока никто не видит. А позавчера так вообще зажал меня в кабинете. Я вышла сама не своя.
Хара́ссмент* — эта огромная проблема нашего общества. С какого перепугу люди вдруг решили, что могут позволять себе подобные вольности и пренебрегать правилами поведения только, потому что выше тебя по должности или статусу?! Кто дал им право?! И почему, черт возьми, на это нет никакой управы?! Почему в нашем обществе считается абсолютно нормальным, а порой и похвальным (такими же похотливыми кобелями) тискать свою секретаршу или помощницу?!
Будем откровенны, его не уволят. Уволят меня. Конечно, возможно где-то и есть такие компании, в которых подобные вещи пресекаются, а так же подонков подобных моему боссу штрафуют или же выкидывают его задницу на биржу труда, а иногда даже и садят (привет, Ха́рви Вайнште́йну!), но мы, к сожалению, не такая компания. Увы.
Если женщины подобные мне недовольны, то на биржу труда отправляются как раз таки они.
Поэтому, не удивляйтесь, что у нас так много насилия. Пока люди будут чувствовать свою безнаказанность за определённые действия, они ни за что на свете не остановятся.
В общем, я пришла к выводу, что если меня не переведут на должность сайдкика, то я уволюсь. И пропади оно все пропадом! Работа важна, но мои нервы не железные. Я, черт побери, не железная. О, а ещё, когда я буду увольняться, то пну этого старого козла по яйцам!
После работы в среду, мы договариваемся встретиться с Лялькой. На прошлой неделе мы пару раз созванивались. Особенно, после нашей попойки, но у неё и самой дел невпроворот, чтобы ещё и мне сопли подтирать. Нет, конечно, она так не говорила. Да и не сказала бы! Я сама заверила подругу, что в состоянии пережить расставание. Ну может быть, я немного пожаловалась на свалившегося мне на голову оболтуса.
И теперь Ляля немедленно требует подробностей. Она давно знает, кто такой Зайцев, в отличие от меня.
— Почему тогда ты не узнала его на парковке? — возмущенно вспыхнув, произношу.
— Я знала, что есть некий Зайцев младший, но откуда мне знать, как он выглядит? — пожимает Ляля плечами. — Хотя, должна признать, он хорош собой.
— Угу, и об этом прекрасно знает, — угрюмо поддакиваю, отпивая чай.
— А этот Сэм? — хитро подмигивает. — Как он тебе?
— Он неплохой парень, — честно отвечаю. — На самом деле, очень неплохой. Внимательный, заботливый, и при этом дерзкий. Остроумный и красивый — убийственно сочетание. В общем, не из робкого десятка.
— Но…
— Не знаю, — морщусь, — что-то не так. Я не могу никому довериться. Да и прошло чуть больше недели, как мы расстались с Петровым. Глупо строить отношения, ещё не отойдя от прошлых.
— Так не строй, — хмыкает, шаловливо улыбаясь. — Уверена, что этот Сэми знаток в женской анатомии. Восполнит все твои пробелы.
— Лялька! — вспыхиваю. — Ну ты же знаешь, что это не для меня!
— Ох, знаю.
— От тебя я вообще не ожидала такое услышать. Вот честно.
Лялька вздыхает, задумчиво смотря в сторону. Хмурится, прикусывая губу, а
