уверена, что не хочешь пойти? — он спросил еще раз. — Я не буду пить, чтобы отвезти тебя домой, когда ты захочешь…
— Кэп, — крикнул один из его товарищей по команде. — Тащи свою задницу сюда, парень, и подними этот гребаный кубок.
— Я, блядь, говорю здесь, Пирс, — огрызнулся Джонни, оборачиваясь, чтобы посмотреть на того, кто его звал. — Дай мне минутку, черт возьми.
— Тебя зовут твои друзья, — поспешила сказать я, зная, что мне нужно уйти от этого мальчика, прежде чем я сделаю что-нибудь невероятно глупое, например, приму его приглашение.
Потому что я так сильно хотела.
Я очень, очень хотела.
И если я останусь здесь и продолжу смотреть на него, я знала, что так и произойдет.
— Я лучше пойду, — добавила я, махнув Джонни еще одной дурацкой рукой. — Отлично проведите время.
Я не стала ждать, чтобы услышать его ответ.
Вместо этого я развернулась на каблуках и поспешила прочь с колотящимся в груди сердцем.
— Ты уверена, что не хочешь прийти на часок? — Я слышала, как Джонни звал меня.
— Я уверена, — бросила я через плечо и поспешила прочь. — Пока, Джонни.
— Да, пока, Шэннон.
Звук смеха и хихиканья мальчиков позади меня заполнил мои уши, но я не смела оглянуться.
Вместо этого я поступила разумно и удалилась от искушения со словами Клэр, звенящими в моих ушах.
«Мальчики с красивыми глазами и большими мышцами все портят девочек».
Как она была права.
***
Было чуть больше восьми, когда я, наконец, вернулась домой из школы тем вечером.
В трех милях от Томмен сломался автобус. В течение двух часов мы были вынуждены оставаться в автобусе, в то время как другой автобус из Корк-Сити был отправлен, чтобы отвезти нас домой.
Это было смешно.
Я провела каждую минуту из этих двух часов, мысленно пиная себя за то, что не приняла предложение Джонни.
Что, черт возьми, со мной не так?
Он мне нравился.
Он правда мне очень понравился.
Он спросил меня, иду ли я на вечеринку, предложил отвезти меня домой с упомянутой вечеринки, а я развернулась и практически убежала от него.
Нет, исправьте это на: я действительно убежала от него.
В свою защиту скажу, что он совершенно ошеломил меня. Ни разу за все недели, прошедшие после моего несчастного случая, ни один из нас не подходил к другому. Он нарушил воображаемое правило, которое было введено между нами.
Весь вечер мой разум продолжал прокручивать эту встречу снова и снова, пока я не посинела от мыслей об этом и не почувствовала отвращение к самой себе.
Я должна была пойти на вечеринку.
Если бы я это сделала, я бы не провела два часа в ледяном автобусе в полуарктических условиях.
По крайней мере, если бы они пошли на вечеринку, опоздание того стоило.
Потому что выражение лица моего отца, когда я вошла в дом, убедило меня, что два часа, которые я провела, сидя в одиночестве в сломанном автобусе, определенно не были стоящими.
— Где ты была? — Потребовал ответа отец, наблюдая за мной, как ястреб, со своего насеста за кухонным столом, когда я вошла в дверной проем.
Знакомая волна паники нарастала внутри меня.
Мой отец был мощным мужчиной, ростом около 182 см, с темно-русыми волосами и атлетическим телосложением, которое сохранилось со времен его занятий херлингом.
Он тоже играл за «Корк», но, в отличие от моих братьев, я не говорила открыто о заслугах и достижениях моего отца.
Потому что я не гордилась мужчиной, который смотрел на меня в ответ.
Я даже не была уверена, люблю ли я его еще.
Или если бы у меня когда-либо был.
Не тогда, когда он пугал меня сильнее, чем любой из школьных хулиганов…
— Ну? — он надавил, тон жесткий. Он заменял резиновую рукоятку на что-то похожее на херли Олли, и вид того, как он держит деревянный мяч, вызвал дрожь паники, пробежавшую по моему позвоночнику. — Ты опоздала!
Я вдруг почувствовала огромную благодарность за то, что сбежала от Джонни Кавана, когда он пригласил меня на вечеринку после школы. Дрожь пробежала по моему телу при мысли о том, что мог бы сделать мой отец, если бы я приняла его приглашение.
— Автобус сломался, — выдавила я, осторожно ставя сумку у стены. — Нам пришлось два часа ждать другого, который забрал нас.
Мой отец бросил на меня тяжелый взгляд.
Я осталась там, где была, не смея дышать.
Наконец, он кивнул головой.
— Чертовы автобусы, — пробормотал мой отец, возвращаясь к своей задаче.
Воздух, который я сдерживала, вышел из моих легких с громким вздохом.
Все в порядке, Шэннон, проговорила внутренне я себе, он не бормочет, нет запаха виски и никаких следов сломанной мебели.
Но я не была настолько глупа, чтобы испытывать судьбу, когда дело дошло до моего отца, и двинулась к хлебнице с намерением сделать бутерброд с сыром.
Выбраться из этой кухни и подняться в свою спальню без конфронтации было моей целью на следующую минуту или около того, пока я поспешно соорудила перекошенный сэндвич и налила себе стакан воды из-под крана.
— Спокойной ночи, отец, — прошептала я, когда мой сэндвич и вода были готовы.
— Не опаздывай снова, — это все, что он ответил, не отрывая взгляда от херли в своих руках. — Ты слышишь меня, девочка?
— Я слышу тебя, — прохрипела я, а затем взбежала по лестнице в обитель моей спальни.
Оказавшись внутри, я щелкнула замком и прислонилась к двери, отчаянно пытаясь взять под контроль сердцебиение.
Сегодня была пятница.
Пятница была безопасным днем.
Глава 11. Кулак в лицо предпочтительнее пирога
Джонни
Моя голова была разбита.
Мое тело было разорвано на куски.
Я не мог наслаждаться победой или по-настоящему праздновать с командой, потому что я сердился.
Сердился из-за чего-то, что не мог понять.
Отказавшись от бесчисленных бутылок пива, швыряемых мне в лицо, я сидел в задумчивости на диване в гостиной Хьюи, рядом со мной на подушке лежал трофей «Человек матча», моя медаль победителя висела у меня на шее, выжидая момента, когда я смогу ускользнуть, поехать домой и утопиться в ледяной ванной.
Моим долгом было быть со своими товарищами по команде после такой крупной победы.
Будучи капитаном, я должен был вести празднование.
Из стереосистемы в углу гремела танцевальная музыка, песня Gigi D'Agostino's «Я полечу с тобой», и я знал, что это дурацкое «да, да, да, да» будет звучать у меня в голове всю ночь.
Дом был забит командой и людьми из
