чувствовать тепло его сильного тела, ощущать, как под косухой напрягаются мышцы, когда он делает очередной поворот…
Тут Тимур резко тормознул.
— Приехали, Наташа, — раздался сверху его голос.
Он скинул шлем и обернулся.
— Ну как вам, понравилось? — спросил мачо-байкер, и в ночном освещении мелькнула знакомая белозубая улыбка. — Не страшно было?
— Очень понравилось! — горячо воскликнула я, с сожалением от него отстраняясь. — И почему-то ни капельки не страшно, а совсем наоборот…
Я едва сдерживалась, чтобы снова не потянуться к Тимуру. Бред какой-то! Отчего мой организм так на него реагирует?
— А куда мы приехали? — поинтересовалась из приличия.
На самом деле мне было абсолютно всё равно.
— Хотел показать вам свою берлогу… — вполголоса проговорил он.
— Берлогу? — развеселилась я. — У тебя что, как у медведя, есть берлога?
— Вообще-то, я живу с мамой, — признался Тимур. — Не хочу её оставлять одну надолго. После смерти отца она ещё до конца не оправилась. А тут у меня своя однокомнатная квартира…
Надо же, Тимур, оказывается, такой заботливый сын! Вот ещё один плюс в копилку его достоинств.
— А что случилось с отцом? — сочувственно спросила я. — Ты извини, что интересуюсь. Если не хочешь — не говори.
— Тут нет никакой тайны, — сдержанно ответил Тимур. — Погиб в аварии. Два года назад. Всё случилось неожиданно. Ещё молодой, полный сил мужчина… и вдруг…
Его голос звучал глухо. Чувствовалось, что он до сих пор переживает случившееся.
— Мама долго болела, — признался Тимур. — Но сейчас ей уже получше…
— Сочувствую…
В темноте я коснулась его руки. Он вдруг стиснул мою ладонь. Сердце на секунду замерло, а потом пустилось бешеным галопом. Бедное, никак ему не удаётся биться спокойно и ровно! Рядом с мачо-байкером его постоянно подстерегают такие вот засады.
— Хотите посмотреть, как я живу? — спросил Тимур, не выпуская моей руки.
Я догадывалась, к чему всё это. Ведь уже не девочка. Если молодой мужик приглашает на чай, то это вовсе не означает, что мы действительно будем пить чай. Но, чёрт возьми, мне так хотелось подняться к Тимуру! Вот прямо руки чесались прикоснуться к нему без помех, ощутить гладкость кожи и силу мышц, потрогать сплетение сухожилий на шее, которое то и дело обозначалось, когда он поворачивал голову… Да много чего! Одни чётко проступавшие вены на предплечьях чего стоили! Я их заприметила уже давно и мечтала дотронуться до них языком.
— Пошли, — решительно кивнула и слегка сжала его ладонь. — Увидим, что там у тебя за берлога…
Мы так и направились к подъезду — рука в руке. И это казалось столь же естественным, как то, что на город спустилась ночь, которая в скором времени сменится рассветом. Горячая крепкая ладонь Тимура напоминала мне электрическую розетку, через которую вливались недюжинные потоки энергии. Внутри у меня всё завибрировало от нетерпения. В конце концов, я свободная женщина и имею право на личную жизнь! Никто ведь не говорит о чём-то серьёзном и не собирается связывать Тимура обязательствами. Ха, как же здорово перестраивается мой мозг применительно к новым обстоятельствам! И как ловко находит нужные оправдания!
Никакой чай мы, конечно же, пить не стали. И осмотреть жилище Тимура тоже не довелось. Хотя и рассматривать было особенно нечего. Как только за нами закрылась дверь, мы, не сговариваясь, бросились в объятия друг друга. Изголодались. Он взял обеими руками мою голову, и я вновь ощутила, какие у него горячие и крепкие ладони. Такой не выпустит, как ни старайся. А я и не старалась! Тимуру пришлось согнуться в три погибели, чтобы прикоснутся губами к моим губам. Бедненький! Он-то высоченный, а я рядом с ним просто малышка. Однако это не помешало нам слиться в страстном поцелуе. Потом Тимур, видно, решил, что неудобно стоять вот так, сложившись пополам. Недолго думая, подхватил меня, словно пёрышко, и понёс в комнату.
Кажется, там центральное место занимала просторная кровать. Ничего другого не успела заметить. А ничего другого и не требовалось! Тимур принялся ласкать меня своими умелыми горячими руками, которые, казалось, путешествовали по всему моему телу. Я была словно под гипнозом. Его руки — везде, и совсем рядом такие невероятные глаза-льдинки, от которых бросает не в холод, а в жар…
— Наташа… — он не произнёс, а выдохнул моё имя.
И это было единственное слово, сказанное за всё время. И правда, к чему разговоры? Мы действовали молча, целиком сосредоточенные на том, чего нам так давно хотелось, и чего мы старательно избегали. Но вот «оно» нас всё-таки настигло и накрыло мощной волной.
Оказывается, руки Тимура не только меня ласкали, но успели освободить от одежды. Сам он тоже скинул футболку и джинсы, и я, конечно, мысленно воскликнула «вау!», что было вполне предсказуемо. Хоть одетый, хоть раздетый Тимур выглядел потрясающе. Как говорится, мужчина в расцвете сил. Мои ладони заметались, не зная до чего дотронуться в первую очередь. От такого богатства выбора захватило дух. Я касалась бугристых мышц на спине и плечах, умопомрачительного сплетения сухожилий на шее, потом мои пальцы побежали по шерстяной дорожке на животе… Тут Тимур застонал, решительно подхватил меня и посадил к себе на колени.
Дальше… понятное дело, что было дальше. Его естество окончательно взбунтовалось, да и моё тоже. Короткая бурная схватка — и всё было кончено. На этот раз. Но после некоторой паузы последовал другой, а потом ещё. В общем, как в песне поётся — эх раз, ещё раз… У меня всегда данный припев ассоциировался с «тем самым». Мы с Тимуром, что называется, дорвались и никак не могли насытиться друг другом. Действительно, как в последний раз. А вдруг и, правда, он будет первым и последним? Ну конечно! Так и только так. Вы, Наталья Владимировна, попробовали запретный плод — и хватит. Теперь надо просто всё забыть. Легко сказать! А получится ли?
Глава 28
— Наташка… — меня кто-то притянул к себе и поцеловал в висок.
А я, оказывается, заснула. Открыла глаза, в первые секунды не понимая, где нахожусь. Но быстро всё вспомнила. Боже мой, какой ужас! Что я наделала! И как теперь из этого выпутаться?
— Ты что испугалась? — Тимур слегка приподнялся на локте, не выпуская меня из объятий.
И взглянул своими умопомрачительными глазищами-льдинками. Никогда не видела их так близко. А теперь можно изучить всё до мельчайших подробностей. И улыбка его фирменная — вот она. Захочу — пальцем проведу по губам, захочу — поцелую.
— Мне надо домой… — засуетилась я, пряча глаза.
— А, может, останешься? — он как-то сразу
