я всё устроила, чтобы к тебе нельзя было докопаться, даже если бы она оказалась из полиции нравов. Платил ей не ты, состава нет, предъявить нечего.
— Серьёзно? Ты на самом деле это специально продумала? — совсем охренел я.
— Я постоянно думаю, работа такая! И у меня вообще-то разряд по шахматам! — в очередной раз обиделась моя сексуальная интеллектуалка.
— Первый юношеский, помню. Сисястая, ты меня потрясла. Не шучу.
— Как-то обидно, Игорь, — огорчённо сообщила она. — Я изо всех сил кручусь, чтобы тебя порадовать, а ты этого просто не замечаешь.
— Жень, ты бесподобна. За Карлоса мы квиты, больше ни разу не напомню.
— Спасибо, Игорь, — поблагодарила бывшая тупая пизда. — Для меня это очень важно.
— Надеюсь, забудешь теперь про него? — для проформы уточнил я.
— Не знаю ещё, посмотрим, — отвернулась Женя. — Может, поучу его, как правильно обращаться с приличными девушками.
Я с ужасом понял, что все старания пошли прахом. Тупая пизда осталась тупой пиздой. И то, что мне удалось придумать "противоядие", никак не избавило её от блядского отношения к жизни.
— Женя, ты вообще ни хера не поняла! — рявкнул я почти на весь ресторан.
— Давай отложим этот разговор, Игорь, — снова обиделась тупая пизда. — Сейчас ты слишком возбуждён, в таком тоне продолжать бесполезно.
— Хорошо, — устало согласился я, мысленно сделав пометку никогда больше не отправлять Женьку в американские командировки.
— Мы уже доели, а кофе я не хочу. Вернёмся в номер? — вежливо предложила она.
Я расплатился и, взяв Евгению за изящную ручку, повёл к лифту. В кабине ещё раз проверил, насколько окрепли её ляжки, потом на всякий случай убедился, что не похудели сиськи, а к своему этажу мы подъехали, жадно целуясь взасос, чем несколько шокировали пожилую японскую пару, ожидавшую лифта.
— Мне правильно показалось, что ты больше не будешь занудой? — игриво уточнила Женя, когда захлопнулась дверь штабного номера.
— На кровать, блядь, быстро, — зло скомандовал я. — И платье сними сама, чтобы я не порвал.
— Это не платье, а сарафан, — пробормотала сучка, торопливо раздеваясь.
Трахались мы страстно и упоительно, но ожидаемо недолго. Меня вообще удивляло, что хуй ещё как-то стоит после стольких совокуплений за несколько дней. С виагрой я решил на время завязать — говорят, она вредна при частом использовании. Привычно кончив в любимый ротик, я улёгся на спину и был готов задремать.
— Игорёк, а почему ты так редко берёшь меня в попку? — капризно осведомилась Женька, пристраиваясь на моей груди.
— Для попки у тебя Михалыч есть, отстань.
— Да, Мишка — просто лапочка, — охотно согласилась она. — И с боссом мне повезло, и друзья у тебя отличные. Такие шикарные мальчики на любой случай….
— Что за случаи ещё? — лениво переспросил я.
— Ну, вы ведь разные совсем, — заявила Женя. — Для скромной девушки очень удобно, всегда можно выбрать подходящего.
— Вот это новости! — я даже открыл глаза. — Хочешь сказать, не мы тебя пользуем, а ты нас?
— Конечно, вы меня, мон женераль, — тихо засмеялась она. — Только в разных случаях по-разному.
Остаток времени до поездки в аэропорт я провёл за прослушиванием непрошенной лекции или даже сказки на ночь, поскольку откровенно засыпал. Стрелка, лаская пальчиками моего тоже дремлющего бойца, делилась сокровенным про моих приятелей.
— Мишка — классический мачо, доминатор. Секс всегда жёсткий, без нежностей. Предпочитает анальный. Под настроение с ним очень классно, в попку оргазм волшебный. Только обязательно нужно подчиняться во всём, это для него важно.
— Тебя послушать, так Михалыч чисто копия Карлоса, — усмехнулся я спросонья.
— Не, ты не понимаешь. Мишка очень добрый на самом деле, никогда не обидит, — мягко улыбнулась Женька. — Не унижает девочку, а покоряет… Ну, как…
— Как ковбой мустанга? — я негромко заржал, представив Михалыча в кожаной шляпе верхом на голой Женьке.
— Типа того, — хихикнула она в ответ. — А вот Гоша, наоборот, романтик и экспериментатор. Всегда в поиске, всегда за всё нестандартное. И девушку старается выбрать такую, которую раньше не пробовал.
— Ну, это обычный мужской подход, — возразил я.
— Не совсем, ты не так понял — загадочно улыбнулась она. — Вот ты кого выберешь из трёх незнакомых тёлочек?
— Самую симпатичную, конечно!
— А Гоша выберет самую необычную. Например, если у неё гражданство какого-нибудь Зимбабве. Или все зубы золотые. Или родилась в спасательной шлюпке посреди океана.
— Да ладно, ты прикалываешься!
— Честное слово! — заверила меня Женька и, переместившись пониже, лизнула головку моего поникшего члена. — С местом имения то же самое — всегда ищет, где бы интереснее чпокнуться.
— Например?
— Например, на своей яхте затащил меня на верхушку мачты и чпокал там, — рассмеялась Евгения. — Даже видосик есть в телефоне, могу показать.
— Во даёте, — изумился я. — Опасно же!
— Страшно было до ужаса! Чуть не описалась в процессе, — призналась Женя.
— Не сомневаюсь! — заржал я.
— А на Санькиной яхте с утра после оргии смастерил пятиметровый штатив, чтобы сфоткаться со мной в позе Титаника.
— Что за поза такая?
— Ты "Титаник" смотрел? Помнишь знаменитую сцену на носу судна? — уточнила Женя. — Вот точно так же, только я голенькая и с Гошиным членом в киске. Нас Санька снимал с этим выносным штативом, чтобы ракурс получился, как в фильме.
— Прикольные у вас развлечения, Евгения Владимировна! — снова заржал я.
Несмотря на новые подробности, общее впечатление вполне совпадало с моими собственными наблюдениями. С купленными блядями Михалыч всегда вёл себя подчёркнуто грубовато, а пользовал исключительно в жопу. Гоша же в любом бордельном клубе первым делом выяснял, можно ли отодрать менеджершу, бухгалтершу или хотя бы буфетчицу, чем всех очень смешил. Кроме того, был единственным из моих знакомых, кто обязательно дарил цветы проституткам и стриптизёршам перед оплаченной еблей.
Женя уже вовсю посасывала постепенно оживающий в её ротике член. До нормального стояка было ещё далеко, но прогресс был налицо.
— Да хватит баловаться! Неужто не наигралась за столько дней? — удивился я.
— Игорь, погоди минутку, — попросила она. — Мой любимый просыпается. Пока ещё маленький, но уже держит головку.
— Ты про хуй, что ли?
— Ну а про кого ещё? Я люблю его, а он меня! Полная взаимность, обрати внимание, — озорно засмеялась Женька. — Всегда мне рад, не нудит, не рычит, условий не ставит.
— Задрали вы, — поморщился я. — Читай сказку дальше.
— Остался Санечка? Ну… Он у нас сноб и нарцисс, — продолжила новоявленная Шахерезада. — Не завоёвывает девушку, а снисходит до неё. Эдак свысока дарует доступ к члену. И всегда только самой красивой или популярной в компании, на серых мышек даже не обернётся.
Это я тоже замечал. Санчес с ранней юности привык к бешеной популярности среди женского пола. В севастопольском училище он
