Пирамидка из маленьких шпажек с нанизанными кусочками мяса всего-то за двенадцать тысяч?! Нет, ну эта рекомендация точно не просто так прозвучала! Хотя, может, я только сам себе это надумал, и предложение было высказано от чистого сердца? Не знаю, но на всякий случай закину им еще одну неловкость. Пусть переваривают.
— Спасибо за совет, — вежливо поблагодарил я, — но у меня в силу развившейся профдеформации с запахом жареного мяса неприятные ассоциации. Слишком сильно напоминает о работе.
Весьма точно уловив мой намек на подпаленные трупы, Вера Германовна опять побледнела и поспешила отгородиться от меня обложкой меню. Отец Марины же неопределенно хмыкнул и тоже воздержался от дальнейших подзуживаний. И только моя спутница, видя, что я уверенно и спокойно держу оборону, немного расслабилась и продемонстрировала мне украдкой поднятый вверх большой палец.
Дальше обстановка вроде слегка потеплела. Нам принесли еду, напитки, алкоголь. Владимир Викторович сразу же махнул две подряд стопки какого-то дорогого и невероятно ароматного коньяка. Радушно предложил мне и очень удивился, когда я отказался. Я прям видел, как его подмывало уточнить, что это бесплатно и денег с меня не потребуют. Но тут вмешалась Маришка, заявив, что я не употребляю спиртное вообще. Никогда. Даже на новый год. Даже капельку. «А-а-а, ну да, спорт! Понимаю…» — сделал собственные выводы мужчина и прекратил настаивать.
Вера Германовна поумерила свой пыл, и больше не пыталась так напористо влезть мне под кожу. Теперь она осторожно выведывала всякие подробности из моей жизни. Где родился, где учился, кто родители, почему развелись, на чем я сюда приехал, в каком районе Москвы живу, сколько комнат в моей квартире и прочее-прочее. Я на все ее вопросы отвечал честно, хотя мне и не нравилось такое открытое собеседование на роль кандидата в зятья. Но Марина при этом вела себя значительно спокойнее, нежели в самом начале этого ужина. А посему я стойко продолжал удовлетворять любопытство ее родительницы. Правда, я немного обалдел, когда поток расспросов прервал захмелевший Владимир Викторович…
— Ой, Вера, да сколько можно?! — грубовато бросил он, перебивая жену. — Ну что ты тут это… как его… за профотбор устроила?! У тебя нет нормальных тем для разговора, а? Человеческих!
— Тебе, Вова, никто не мешает предложить собственную тему, — бросила на него испепеляющий взгляд супруга. — Но коньяк глушить, видимо, куда интереснее, чем беседовать.
— Ой, ладно тебе! — нисколько не обиделся на такой укол отец Марины. — Вот вы лучше расскажите мне, молодые, как вы хоть познакомились?
Мы с возлюбленной переглянулись, и где-то в глубине ее глаз я обнаружил яркий такой огонек беспокойства. Отчего-то не горела она особым желанием откровенничать со своей родней. Но ведь и молчать не выход, правильно? Если наши намерения друг к другу серьезны, конечно же. Я вот за мои был уверен. А за свои пусть девушка отвечает самостоятельно.
— Мариш, если хочешь, расскажи, — дал я понять, что не возражаю против правды.
— Кхм… да? Ну ладно. Пап, мам, в общем, такое дело… В нашу первую встречу Юра меня спас. Вот.
— От кого или от чего? — подозрительно сощурилась Вера Германовна.
— От смерти, мама, — тихо ответила Марина, опустив взгляд на шелковую скатерть. — От смерти…
— Милая моя, это тот случай… когда убили Свету?
— Угу…
— Ох, не стоило эту тему заводить… — печально покачал седой шевелюрой глава семейства, параллельно наполняя коньяком бокал до середины.
— Да ладно, папа, — выдавила из себя улыбку моя возлюбленная, — все уже хорошо. Я уже почти не переживаю. Можно сказать, что Юра помог мне отпустить прошлое.
— Все-таки классный ты парень, Юрий! — уважительно посмотрел на меня чуть подвыпивший Владимир Викторович. — Как бы в дальнейшем не сложились ваши отношения, а за дочь хочу тебе спасибо сказать от всей души!
— Всегда пожалуйста, — не стал я изображать скромность и в ответ на похвалу отсалютовал стаканом с соком.
— Ну, наверное, наш психоаналитик тоже тебе помог, Марин, — непонятно для чего вставила свои пять копеек мама. — Все-таки две с половиной тысячи долларов за курс…
А, нет. Теперь понятно. Снова завуалированный намек на мою нищету. Ну, в представлении этого обеспеченного семейства, конечно.
— Нет, не принижай, пожалуйста, заслуги Юры! — внезапно взбрыкнула моя спутница. — Ни один твой психолог не сделал для меня и сотой доли того, что сделал он!
— Родная, чего ты так завелась? — снова применила Вера Германова традиционный прием под названием «а что такого?»
— Ты знаешь причину, мама! С самого начала, как только мы пришли сюда, ты…
Дальше между дамами грянула небольшая перепалка на приглушенных, но все-таки чуть повышенных тонах. И поскольку Владимир Викторович на эту ссору не повел даже глазом, я сделал вывод, что между Мариной и ее мамой такое происходит частенько. Ну или происходило, пока девушка росла в родительском доме.
Решив, что не стану вмешиваться в их обмен любезностями, я вытащил из кармана телефон. Увидев на экране пиктограмму конверта, я разблокировал устройство и перешел к непрочитанным сообщениям. Так-так, что-то Умар написал. Наверное, появилась информация по новой цели…
«Юра, привет!» — прочитал я первую строчку. — «Есть новости. Сегодня звонил комбат и сказал, что меня включили в „Нисхождение“ и уже даже нашли мне будущего помощника. Скоро поеду с ним знакомиться. Волнуюсь, ппц…»
Звуки женской перебранки отступили на задний план. А на передний вышла одна единственная мысль, повторяющаяся как мантра: «Ну вот и все. Назад пути нет. Скоро мы сделаем это…»
Глава 20
Изюм в обществе Виктории и ее сына ощущал себя почему-то даже более скованно, чем в присутствии самого Аида. Ведь с Секириным у него, как ни крути, были хоть какие-то совместно пережитые эпизоды и общие воспоминания. В загибающемся от наплыва умертвий Риме они испытывали на себе одни и те же тяготы. Да и разум старых боевых товарищей, погибших при исполнении долга, опять же, все еще жил где-то внутри головы Сергея. А вот с его семьей точки соприкосновения у Макса отсутствовали. Он не имел понятия о том, кто они такие, чем живут, чем дышат. Да и узнавать не хотел, раз уж на то пошло. Но все-таки неловкость во всем, хоть в общении, хоть в молчании, никуда не уходила. И теперь, пока Аид мотался со своими химерами где-то по южным оконечностям и границам страны, Виноградов не знал, куда себя деть и чем занять.
— Максим, может вы чаю хотите? — предложила Виктория, откладывая потрепанную книжицу, которую читала.
— Э-э… я не хотел бы вас обременять, поэтому не стоит из-за меня напрягаться, — скромно отмахнулся боец.
— А если я сама хочу посидеть на веранде и мне просто нужна компания, тогда согласитесь?
— Хм… ну тогда, наверное, можно… — с сомнением пробормотал Изюм,
