Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
тишине, пошел по коридору. Он, однако, предпочел бы, чтобы в коридоре было шумно, очень шумно. Но в здании больше никого не осталось. Кроме него и… того или той, кто производил этот странный шум. С пересохшим горлом Улисс шел, не останавливаясь, по коридору. Дверь одной из аудиторий была приоткрыта на несколько сантиметров. Где-то под ложечкой живым комочком засел страх. Он медленно открыл дверь и резко остановился. По шее прошел ледяной холодок: здесь кто-то есть.
Он сидел за профессорским столом на возвышении, лицом к рядам опустевших стульев, в ореоле света от стоявшей на столе лампы, единственного источника освещения в аудитории. Перед ним на столе лежали какие-то бумаги.
Он резко поднял голову и посмотрел в направлении Улисса. Его тонкие губы растянула улыбка, а серые глаза за стеклами очков чуть дрогнули.
– Добрый вечер, Улисс. Не спишь?
Это был профессор Альфредо Гюэль.
– Добрый вечер, профессор. Э-э… я работал в лаборатории…
– Значит, мы с тобой оба – ночные птицы? – сказал профессор, и его лицо исказила легкая усмешка, а серые глаза впились в Улисса.
Профессор встал, посмотрел на свои шикарные часы «Омега Спидмастер» и собрал со стола бумаги. Альфредо Гюэль читал судебную психологию в пятом семестре, судебную психиатрию в шестом и сексуальные преступления – в восьмом. Кроме всего прочего. Лекции его были увлекательны, но Улисс находил, что он слишком падок до шоу на занятиях, а его остротам далеко до словечек Саломона. Высокому, тонкому, широкому в плечах Гюэлю было около пятидесяти. Одни студентки находили его потрясно соблазнительным, другие – противным и скучным. В этот вечер на нем были джинсы и черный свитер с высоким воротом.
– Уже поздно; думаю, мне пора, – сказал профессор, надевая прекрасно сшитое шерстяное пальто. – Ты все время болтаешься в коридорах в такое время?
Улисс собрал все свое мужество.
– Это вы… спускались в подвал?
– Что?
– Кто-то только что спускался…
Взгляд серых глаз за очками снова дрогнул. Однако смотрели они абсолютно безразлично, и в них ничего не отражалось: ни свет, ни гнев, ни юмор, ни симпатия. Пустые, отсутствующие глаза…
– Ну скажи, с чего бы мне спускаться туда среди ночи?
– Я просто так спросил, извините.
– Ради вас… чтобы шпионить за тобой и всей вашей группой? Ты это хотел услышать? – Голос у него сильно вибрировал, как басовая струна «ми» у гитары. – Ты ведь об этом подумал, юный Улисс?
– Нет, конечно же, нет.
Гюэль стал подниматься по ступенькам аудитории к входной двери, держа под мышкой рыжую кожаную папку и не сводя глаз с Улисса.
– Ты в этом уверен?
– Доброй ночи, профессор.
Улисс быстро вышел и, не оглядываясь, пошел по коридору.
* * *
Ребекка Грасиан Сиксто изучала теоретическую физику на факультете естественных наук Университета Саламанки. В жизни у нее были две страсти: физика и веселые праздники. Последние несколько часов она с увлечением предавалась страсти номер два и вернулась в свою маленькую комнатку в городе около часу ночи. Ребекка была не настолько пьяна, чтобы не стоять на ногах, но сильно под мухой, потому что попала ключом в замочную скважину только с третьей попытки.
Она подумала о знаменитом принципе неопределенности Гейзенберга, который гласил, что каждое свойство – скорость или расположение в пространстве – может быть измерено с максимальной точностью, если пожертвовать ради него знаниями о другом свойстве. Девушка хихикнула. Вот-вот, в этом и состоит сейчас ее проблема: совместить бородку ключа с замочной скважиной.
Но долго веселиться ей не пришлось.
Как только Ребекке удалось это совмещение и дверь открылась, кто-то сильно толкнул ее в спину, и она буквально влетела внутрь. В следующую секунду вспомнила второй закон Ньютона: «Ускорение, приобретаемое телом в результате воздействия на него, прямо пропорционально силе этого воздействия и обратно пропорционально массе тела».
В этот миг ей все казалось забавным, и она решила, что кто-то из студентов решил ее разыграть.
Но когда чужой, неестественно визгливый голос шепнул ей на ухо: «Не кричи и не рыпайся, иначе я тебя убью», – у нее закружилась голова. Она застыла. Вся ее энергия куда-то улетучилась. На смену ей пришел страх. Он не придал ей ни энергии, ни сил. Наоборот, отнял и то и другое.
Ребекка сглотнула, вслушиваясь в биение собственного сердца. А чьи-то руки уже ощупывали ее сквозь пуловер и джинсы, чье-то горячее дыхание обожгло ей ухо, и чье-то тело буквально приклеилось к ней.
Окаменевшая, испуганная, она вспомнила еще одну теорию под названием квантовое смешение: «Когда квантовые объекты входят в контакт друг с другом, их составы перемешиваются, и с этих пор их дальнейшие судьбы тоже перемешиваются, каково бы ни было расстояние между ними в будущем». У нее возникло подозрение, что именно так и получится после того, что с ней сейчас произойдет.
У этого было название: изнасилование.
Тип позади нее, не имевший ничего общего с квантовым объектом, швырнул ее животом на кровать. Несмотря ни на что, она заорала. К черту все его угрозы. Конечно, умирать ей не хотелось, но и не хотелось, чтобы ее изнасиловали. В тот же миг в дверь стали дубасить что есть силы, и с лестничной площадки раздался голос:
– Ребекка! Ребекка! Что случилось?
Незнакомец выпустил ее. Она крикнула:
– Луис!
Дверь стремительно распахнулась, и в комнату ворвался Луис, студент-химик, ее ровесник.
– Он пытался меня изнасиловать! – крикнула она, указывая на открытое окно.
Студент-химик бросился к окну, выходившему во двор, на нижнюю террасу. Он увидел, как чья-то тень метнулась с террасы во двор. В следующую секунду Луис тоже приземлился на террасу и бросился к балюстраде. Тип удирал в направлении улицы Кальдерерос.
Луис заколебался: до двора было метра четыре. Потом все-таки решился, перемахнул через балюстраду и прыгнул вниз. Ловко приземлившись на асфальт, помчался догонять насильника.
Он знал, что в эту минуту у него в крови циркулирует большое количество молекул C9 H13 NO3, вещества, которое у англосаксов называют эпинефрином, а в Испании – адреналином. Оно вызывает увеличение артериального давления, объема выброса крови при каждом ударе пульса, расширение бронхов, а в результате – прилив энергии.
«Ах ты, сволочь, ну я тебе задам», – думал Луис, который, помимо химии, занимался еще и бегом.
В конце улочки беглец повернул направо, на улицу Консуэло, и помчался по ней во весь опор. «Хорошо бежит», – подумал Луис, не отставая от него ни на шаг, но и не догоняя. Тот свернул влево, на узкую улочку Варильяс, с граффити на стенах: Дэвид Боуи, Принц, космонавт с гитарой… Так,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
