– Не исцеляются, – пробормотала она, а я лишь кивнула. Большая радость в том, что хоть не болят, уже хорошо. А остальное – как-нибудь переживу.
– Уже через пару часов состоится закрытое заседание, где будет решаться судьба семьи твоего инквизитора. Он пойдет по этому делу как свидетель. Впервые за многие годы ведьмы и инквизиторы объединятся. Пусть это будет не зря! – женщина кивнула на мои руки и тепло, по-доброму улыбнулась. – Дом остается с тобой, хозяйку он менять не желает, наоборот готов расти и вверх, и в ширь, лишь бы ты была счастлива.
– Спасибо, – что ж, не ругаются – уже счастье.
Через полчаса Верховная разбудила всех, кто должен был отправиться в зал суда. В доме совсем скоро никого не осталось, кроме меня и Бальтазара, который с тоской смотрел на отъезжающую машину Демьяна.
– Как думаешь, его не тронут? – спросил кот, поворачивая свою морду в мою сторону, – я, мяу, переживаю.
– В обиду обещали его не давать.
– Это хорошо!
Вот уж точно!
Чтобы отвлечься от ненужных и грустных мыслей, я решила затеять уборку, но как вспомнила, сколько у меня теперь комнат, разнервничалась.
– Домик, а домик, – чуть топнула ногой по полу, – а давай как раньше, а? Гостиная, комната, кухня и мансарда?!
Дом шатнуло, а меня ветром вынесло на улицу, а дверь перед моим носом резко захлопнулась. Вслед за мной через раскрытое окно прямо мне в руки вылетел фамильяр, чья шерсть торчала в разные стороны.
– Нас выгнали? – ужаснулся он, – куда же мы пойдем, если у соседа дом еще не достроен?!
– Может, в доме ремонт, поэтому нас так… деликатно попросили уйти?
На улице мы топтались чуть больше десяти минут. Сумки, личные вещи следом за нами не прилетели, а значит, был шанс, что выселять нас не станут. Дом явно преображался не только внутри, но и снаружи.
Вон как вытянулся, лестница стала шире и прочнее, окно одно прибавилось, само дерево, из которого была построена изба, стало насыщеннее и приятнее на вид, окна заблестели на солнышке, из трубы дым повалил.
– Ой-ей, – простонала в голос, – я уже боюсь.
Бальтазар боялся вместе со мной, но когда входная дверь приглашающе раскрылась, то вперед шагнули вместе. Ну, как шагнули, Базиль честно хотел сбежать, я же его как можно крепче обняла, не давая такого шанса.
– Садистка, – прошептал кот и даже уши прижал, но потом довольно быстро зашевелился, желая слезть на новый и чистый пол.
Надо же, за десять минут тут произошел капитальный ремонт! Стены стали светлее, потолок выше, новые двери, окна, гостиная, опять же, изменилась – стала просторнее и светлее. Количество комнат хоть и уменьшилось, но по-прежнему не стало, видимо, дом рассчитывает на то, что инквизитор теперь до конца своих дней будет жить со мной. Ну… не знаю, зачем это нужно? Я как-то даже представить себе не могу, как мы будем сосуществовать в режиме реального времени, когда никому не угрожает опасность. Это раньше нас объединяла одна цель, а сейчас что? Ничего! Лишь симпатия взаимная, да и только.
Прошла в свою комнату и поразилась, как она изменилась. Огромный стол у окна, множество полок, на которых разложены книги и мои тетради, у стола просто потрясающее кресло, которое я бы себе никогда не смогла купить! А кровать? Это что за огромная площадка, да еще и мягкая! Вот только, шкаф отсутствовал напрочь. У кровати стояли две тумбы с разных сторон, даже лампы небольшие на них имелись, а шкафа нет! Зато есть небольшая дверка, за которой…
– Да ладно! – не поверила собственным глазам, когда увидела гардеробную. – Минуточку!
Кроме моих кровных и личных вещей, были еще и вещи Демьяна, аккуратно разложенные на полках.
Кот, что заглянул ко мне, лишь фыркнул и снова пропал в недрах дома. Так! Так-так-так! Что это значит? Это теперь не только моя комната, что ли?!
Быстро выбежала в гостиную и открыла вторую дверь. Правый глаз стал дергаться, как только заметила пустое пространство с яркими детскими обоями.
– Это на будущее, – крикнул кот.
– На какое?! – возмутилась я.
– Светлое!
– Да чтоб вас всех!
Вот и не знаю теперь, то ли плакать, то ли смеяться! Дом, а дом? Ты на чьей стороне-то, я никак не пойму?!
Глава 23Демьян
Та штука, которую выпустили родственники, была мною уничтожена. Просто раскрыл ладонь, поднес ее к этой субстанции и наблюдал за тем, как сила рода рушится, как она извивается в предсмертной агонии.
За моей спиной стояла мать, ведьмы, которые костерили Базиля за то, что тот оставил свою хозяйку одну. А она, между прочим, лишилась многих сил! Как услышал это – замер. Дождался, когда ничего от выпущенной заразы не останется, еще раз все перепроверил и бросился обратно в дом, вслед за мной побежал кот, а за ним и все остальные прибывшие ведьмы. Инквизиторы стояли чуть в стороне и с интересом наблюдали за нашими перемещениями. Один только Павел Андреевич выглядел спокойным, уж он-то многое в своей жизни повидал.
Яра нашлась в кухне. Устала, маленькая, уснула. Аккуратно подхватил ее на руки и понес в комнату, предварительно призвав всех к порядку. Нечего мою ведьму будить. Она, можно сказать, всех спасла! Такую миссию сделала великую!
Осторожно уложил Ярославу на кровать, накрыл сверху одеялом, чтобы девушка не замерзла во мне, и вышел за дверь. Вот только шесть пар рук затолкали меня обратно.
– Суд завтра! – шепотом сообщили ведьмы, – твоя задача, восстановить ведьмочку, раз привязка между вами существует.
Вернулся в комнату, где с одного края кровати вытянулся Бальтазар.
– Как знал, что выходить не нужно, – пробормотал фамильяр и прикрыл глаза. – Тебе тоже не помешает отдохнуть, день завтра будет тяжелый.
Что верно, то верно!
Улегся с другой стороны от Яры, отмечая лишь то, что кровать, кажется, стала больше. Не было же такого?! Лишь про себя хмыкнул, прикрыл глаза, чувствуя, как сила медленно перетекает в ведьму, так с этими ощущениями и уснул, совершенно при этом не чувствуя дискомфорта.
А утро наступило слишком рано. Я бы поспал еще пару часов, но Верховная ведьма была неумолима. Даже толком позавтракать не дала, настоятельно рекомендовала поторопиться. Противиться не стал – дело действительно не ждет.
Я лишь мельком посмотрел на Ярославу и убедился, что чувствует она себя неплохо, вид только задумчив, но жизненных сил довольно много. С остальным, как говорится, разберемся!
В машине кроме меня поехала и мама, она так же будет выступать в роли свидетеля, и сейчас сильно нервничала, чего нельзя было сказать обо мне. Ни страха, ни отчаяния, ни паники. Внутри было пусто, словно все имеющиеся эмоции оказались замороженными.
