А какой сейчас день недели?
Он и счет времени потерял.
— Ох, надеюсь, ты его хотя бы кормил, — у Калы вырвался странный смешок. — Хотя сомневаюсь.
Моцарт гавкнул в подтверждение ее догадки.
— Прости меня, Кала. Я не должен был так реагировать. Я… Просто из-за этого мужика я… Словно взбесился. Никогда такого не было.
Может быть, потому что ее ты любишь сильнее?
Похоже на то.
Алексей тянет руки к девушке. Улыбается, как-то по-дурацки жмурясь. Наверное, нужно что-то сказать? А, может быть, и не нужно.
— Иди сюда.
Чопра тут же подошла к Воробьеву, села рядом и обняла. Видимо, нет, он ничего не знает об убийстве. А стоит ли говорить? Нет, сначала нужно решить другой вопрос.
— И ты тоже прости меня. Не стоило скрывать от тебя мое участие в шоу, но я просто не знала, как сказать. Боялась, что ты решишь, что я специально присосалась. А что касается Джея..
Сердце неприятно кольнуло. Вот раз — и нет у тебя лучшего друга.
— Он не помеха и никогда ею не был.
Прижимаясь к Алексею, Кала чувствовала, как бешено стучит его сердце. Не осознавала, что ее собственное колотится с такой же силой. Моцарт же теперь сидел и смотрел на них с таким упреком во взгляде, что становилось не по себе — словно собака сейчас просто и по-человечески покроет их матом. Из объятий Воробьева выбираться не хотелось, но все же..
— Надо его выгулять. И накормить.
Именно поэтому Кала не заводит домашних животных. Знает, что не справится.
Сейчас и девушке все казалось каким-то нереальным. Конечно — ее жизнь перевернулась вверх дном. А следом она перевернула две чужих — Алексея и Джэйдева. Но если последний сам был во всем виноват, то Воробьев… Кала и не представляла себе, какой он на самом деле. И подумать не могла, что он настолько раним. Но это ее не отталкивало. Такое бывает — когда твой партнёр не в форме, то какое-то время стоит вести тебе.
Она сидит рядом с ним, и Алексей никак не может поймать девушку в фокус. Черт возьми! Нужно брать себя в руки. Определенно. Нужно заставить себя встать и пойти в душ. Воробьев пытается сделать это, но у него не получается. Он беспомощно смотрит на Чопру, а потом…
— Я не должен был всего этого говорить. Правда. Не должен был. Это все — моя вина.
— Нет, не твоя. Поверь, не твоя.
Он вздыхает, отводит взгляд от девушки и затем снова смотрит на нее. Притягивает к себе, гладит по голове и целует. Ему приятно целовать Калу, хотя ей, наверное, не так уж хорошо от его поцелуев — перегаром пасет вовсю.
— Побудь здесь, — попросила Кала. — Я быстро погуляю с Моцартом и вернусь. А тебе советую контрастный душ. Надо привести тебя в порядок.
— Да, надо прогулять…
Ему самому стоит это сделать, но сил нет. Потому, когда Кала уходит, Алексей ещё какое-то время сидит на диване, а уже после плетется в душ. Когда Чопра и Моцарт возвращаются, Алексей уже более или менее жив — готовит кофе.
— Ты будешь?
Молчание.
— У меня время как отрезало. Ни черта не помню. Точно помню, что заходил Батруха. И все.
Алексей смеётся, и Кала улыбается, когда слышит привычную легкую хрипотцу. Она скучала по нему. Думала, что более никогда не услышит эту нежность к голосе, адресованную ей. Девушка подходит к нему, целует в губы и уже затем берет в руки кружку с кофе. Надо бы попозже и поесть — она сегодня пила лишь чай, а Воробьев… похоже, только скотч.
Но тут ее мысли цепляются за другую его фразу.
— Погоди, заходил кто? Тимур? Батрутдинов?
— Ну да. Мы с ним уже давно дружим.
Чопра и не знала, что они с Луной уже вернулись в Москву. Картинка начинала складываться. Кала снова вспомнила про утренние новости. Поставила кружку на стол, немного замялась, закусив нижнюю губу. Она знала, что Алексей страдает от сильного ПТСР. Но рано или поздно он узнает. И лучше, если она будет рядом с ним в этот момент — не дай бог, у него снова случится паническая атака.
— Я так понимаю, ты ещё не знаешь, что…
Алексей сделал глоток кофе, и посмотрел на Калу слегка удивленно — что-то еще случилось? Судя по-всему — да, потому, что взгляд девушки был каким-то настороженным. Она смотрела на него едва ли не с сочувствием, а потом взяла за руку, как бы говоря: «я здесь, и все будет хорошо».
— Вчера вечером кто-то убил одного парня… Я знаю, что он вроде как лучший друг Луны Боне. Читала в прошлом году… Типа он был в списке выживших, — Чопра внимательно следила за реакцией мужчины и поспешила добавить: — Но мало ли что могло случиться. В интернете пишут, что он был известным наркоманом.
Надо будет подетальнее вчитаться в то, что пишут в чате трукраймеров.
Сердце Алексея забилось быстро-быстро. Он с ужасом взглянул на девушку, не зная, что ей сказать, что сделать. Она сказала, что убили… Перед глазами запрыгали алые пятна. Кровь. Так много крови.
Он сел на стул — буквально рухнул и очень часто задышал.
— Какой ужас… Какой кошмар. Уже что-то известно?
Это же… Только не снова. Только не снова.
— Он как-то связан с шоу? Этого не может быть… Снова они?
Если это так, то сама Кала может пострадать. Ни в коем случае нельзя этого допустить!
— Чшшш, — Чопра быстро обхватила лицо любимого ладонями, смотря четко ему в глаза. — Нет никаких оснований полагать, что это связано с шоу.
Она повторяла слова телеведущей. Конечно, девушка не знала точного ответа, но сейчас ее беспокоила лишь реакция Алексея. Он и так не в ладах с нервами, и ещё этого не хватало.
— Говорю же — он был наркоманом. Скорее всего, это их внутренние разборки. Но… Думаю, тебе стоит написать Тимуру. Кажется, они были близки.
Кала вновь погладила Алексея по щеке, привычным образом присела к нему на колени. Потрепала по мокрым после душа волосам.
— Все будет хорошо. Мы с тобой вместе, и я больше никуда не уйду.
Все же очень трудно было прийти в себя после всего этого. Мало того, что Алексей едва оправился после истории с расставанием, так ещё это.
Нервы. Проклятые нервы.
Он закрыл глаза, а потом глубоко вздохнул. Это все было нестерпимо. И почему именно он? Так много вопросов, так мало ответов. Возможно, когда-нибудь это закончится.
Но не
