Тут я подумала – была не была! Хуже уже не будет, и раз уж так получилось, следует идти до конца.
– А какой цвет вы не любите? – неловко спросила я.
Четвертый принц изумленно застыл. Похоже, он не ожидал, что я и правда начну расспрашивать. Повернув голову, он принялся разглядывать меня так внимательно, будто пытался понять, откуда у меня вдруг взялось столько храбрости. В конце концов принц отвернулся и, глядя куда-то вдаль, произнес таким же обыденным тоном, как и прежде:
– Черный.
– Запах гардении, – быстро ответил он.
– Магнолия.
– Виноград.
– Моросящий дождь.
– Жара и палящее солнце.
Не знаю почему – возможно, в современном мире я прочла слишком много интервью со всякими знаменитостями, – но чем дальше, тем легче мне было придумывать новые вопросы. Я даже спросила, куда бы ему больше всего хотелось отправиться, о самом радостном событии детства, о самой неловкой ситуации, в которой ему пришлось побывать. Я задавала вопрос – он тут же давал ответ. В мою голову махом натолкалось столько, что я и сама не знала, удалось ли мне хоть что-то запомнить.
В конце концов я выдохлась, захлопнула рот и прекратила расспросы.
К тому времени уже стемнело. Мы оба немного помолчали, и затем я поклонилась и произнесла, выполняя долг вежливости:
– Ваша покорная служанка узнала все, что хотела. Если у господина бэйлэ нет никаких поручений, прошу позволения откланяться.
Он поднялся на ноги, посмотрел на меня, задумавшись о чем-то, и равнодушно сказал:
Выпрямившись, я развернулась и с гудящей головой отправилась домой.
Глава 9
Беседы за вином у самой границы
Близилась осень, однако жара только усиливалась, и в воздухе висел тяжелый зной. Впереди нас ждало бабье лето с еще более нестерпимой жарой. Император Канси решил выехать в свои охотничьи угодья, что находились в монгольских степях, – спрятаться от жары и заодно дать молодежи возможность подвигаться, чтобы та не забывала о своих маньчжурских корнях. Во время этой поездки за пределы Великой Китайской стены должно было случиться какое-то большое несчастье, но я помнила только то, что, кажется, пострадали лишь первый принц и наследник престола, а остальные отделались легким испугом. Если я буду осторожна, со мной точно ничего не случится. А стоило мне подумать о красоте земель, лежащих за Великой стеной, и о царящей там прохладе, как мое желание отправиться в путь вместе со всеми становилось еще сильнее.
Я как раз раздумывала о том, как уговорить Ли Дэцюаня взять меня с собой, когда примчался Ван Си и передал мне, чтобы я собрала всю необходимую чайную утварь и приготовилась к путешествию за Великую стену вместе с остальной свитой императора. Вскрикнув про себя от радости – лучшего поворота событий и представить нельзя! – я тут же вне себя от счастья бросилась собираться. До того как поступить в старшую школу, я жила в Синьцзяне, поэтому перспектива снова увидеть тянущиеся до самого горизонта степи поднимала в моей душе бурю чувств.
Сегодня мне не надо было прислуживать во дворце, и можно было спокойно заниматься сборами. Когда я складывала одежду, вдруг раздался тихий, но отчетливый стук в дверь. Продолжая укладывать вещи, я крикнула:
– Войдите!
Но дверь, вопреки моим ожиданиям, не распахнулась, и я, отложив стопку одежды в сторону, повторила:
– Войдите.
Никакой реакции. Ничего не понимая, я открыла дверь и, слегка ослепленная солнечным светом, увидела восьмого принца. Одетый в зеленый чанпао, он стоял во дворе под деревом османтуса, изящный и величественный. Он слегка улыбнулся мне. Солнечные лучи пробивались сквозь листву и падали ему на лицо, делая его улыбку еще теплее, и казалось, будто согревающий жар солнца проникает мне в самое сердце.
Я застыла в дверном проеме, глядя на него, а он, в свою очередь, безмолвно глядел на меня. Мы довольно долго стояли так, прежде чем я наконец сделала пару шагов ему навстречу и поприветствовала его.
– Я впервые вижу место, где ты живешь, – сказал он, улыбаясь. – Здесь так спокойно.
– Хорошо ли, плохо ли, но я все же старшая придворная дама, – немного надменно ответила я. – И не могу жить в месте, не соответствующем моему положению.
Он опустил голову и беззвучно засмеялся, я тоже не удержалась от смеха.
Отсмеявшись, я сказала:
– Я живу здесь вдвоем с Юйтань, но сегодня она на службе.
Уже после того, как слова были произнесены, я подумала, что в них слышится некий намек, и мое лицо слегка порозовело.
– Я знаю, – ответил он с улыбкой.
Я тихо что-то пробурчала, чувствуя себя все более неловко, и притворилась, будто меня крайне занимает опавший лист, который крутила в руках.
Я вспомнила о том, каким неприветливым был четырнадцатый принц в последнее время. Восьмой принц, впрочем, вел себя как обычно. Мне очень хотелось спросить у него, что он обо всем этом думает; ну когда еще я смогу побыть с ним рядом вот так, наедине, под согревающими лучами летнего солнца? И мне тут же расхотелось о чем-либо его спрашивать.
– Я останусь в Пекине и не поеду на охоту за Великую стену, – произнес он после недолгого молчания. Я негромко угукнула, и он продолжил: – Это будет твое первое путешествие в свите императора. Поездка предстоит долгая, будь осторожна.
Я снова угукнула. Затем, немного подумав, серьезно произнесла:
– Не стоит волноваться обо мне. Я провела здесь уже три года и уже не та девочка, что только-только попала во дворец, которая ничего не понимает и которой все нужно объяснять. Я помню о том, что следует делать, а что нет.
Взглянув мне в глаза, принц со смехом кивнул, а затем, глядя куда-то мне за спину, сказал:
– Все эти три года ты справляешься гораздо лучше, чем я рассчитывал. Я не ожидал, что отец и Ли Дэцюань будут так ценить тебя. – Он замолчал, а затем, снова посмотрев на меня, холодно улыбнулся. – Однако я все равно беспокоюсь. Когда-нибудь упрямый нрав приведет тебя к беде.
– Лишь честным трудом можно добиться большего, – не сразу ответила я, тяжело вздохнув, и улыбнулась. – Если бы ты пришел ко мне полгода назад, когда я еще не жила здесь, мы не смогли бы так тихо и мирно беседовать.
– Чтобы что-нибудь получить, нужно сперва что-нибудь отдать, – ответил принц с легкой улыбкой.
