часок-другой, так что никто не возражает. […]
Я парковала машину, как вдруг увидела Кимми рядом с баками. Илиан проспал всю дорогу. Малышка сразу меня узнала. Я опустила стекло, чтобы спросить, чем она тут занимается, а она поинтересовалась, можно ли спрятаться в моей машине. Я сказала «да», вышла и открыла дверь, чтобы пустить ее на заднее сиденье. Она так радовалась мысли, что нашла самое укромное место. Кимми проскользнула между задним сиденьем и передними креслами, как вдруг увидела спящего Илиана. Затем она попросила накинуть на нее что-нибудь, чтобы ее не было видно. Кимми ничуть не изменилась, все та же энергичная девочка. Я дала ей свое пальто, и она обрадовалась, поскольку могла целиком в него завернуться. Через несколько секунд она замерла в машине, а снаружи малышку было не разглядеть. […]
Нет, я же говорю. Я приехала не за тем. Я не видела сторис Мелани, в которых она рассказывала, что дети играют на улице. Я приехала к мадам Сабурен, все произошло ровно так, как я рассказываю. Я ничего не планировала. […]
Не знаю, сколько времени все это продолжалось. Не помню. Может, две минуты. Затем я повернула ключ зажигания, машина тронулась, а я сказала Кимми: «Мы с тобой спрячемся получше, вот увидишь. Только не выглядывай». Я сдала назад, повернула и выехала с парковки. Даже не торопилась. В голове было пусто. Я слышала, как она хихикает сзади, радуясь, что так хорошо спряталась от брата и друзей. Выезжая с парковки, я сомневалась: не знала, куда ехать.
Я даже не подумала: «Это похищение» или «Что ты делаешь?». Нет. Все было очень странно. Я будто действовала машинально и в то же время подчинялась какой-то силе. В итоге я выехала на привычный маршрут и продолжила путь. Помню, о чем мы говорили в машине. Кимми спросила, добрая ли учительница у Илиана и много ли он завел друзей в школе. Сам Илиан проснулся по дороге и так обрадовался! Я была счастлива, что он узнал Кимми. Я припарковалась на улице неподалеку от дома. Мы спокойно дошли до моей квартиры — я не собиралась прятать Кимми. По дороге мы не встретили ни одного соседа. Я позвонила мадам Сабурен, чтобы извиниться, и выдумала в свое оправдание неотложные дела, появившиеся в последний момент.
Чуть позже, уже вечером, я сказала Кимми, что позвонила ее маме и что та попросила меня оставить девочку ненадолго у себя, поскольку Мелани должна была уехать в Венде. Я не хотела, чтобы малышка волновалась. Кимми подумала, что все нормально, и спросила лишь о том, сердится ли мама из-за видео, которое они так и не сняли. Я ободрила ее: мама крепко целует ее и очень любит. […]
В первые дни Кимми долго спала. Она просыпалась поздно утром, а иногда дремала днем. Я даже подумала, что она заболела, однако никаких симптомов не было. Дети не выходили из дома всю неделю и играли в разные игры. Илиану, как и Кимми, нравится рисовать. Они вместе нарисовали красивую фреску с рыбками, осьминогами и разноцветными водорослями. Два-три раза я звонила в магазин на первом этаже, чтобы заказать еды, а затем спускалась за покупками. Я оставляла детей одних лишь на несколько минут, знакомым говорила, что Илиан заболел. Соседи нас знают. […]
Несколько недель назад Илиан прищемил палец. Ноготь почернел и отвалился, когда Кимми была уже у меня. Как-то раз я смотрела по телевизору сериал о полицейских и узнала, что в ногтях нет следов ДНК. Она остается только на тоненьком слое клеток, который их покрывает, или в крови на самом ногте. Я замочила ноготь Илиана на ночь в хлорке, тщательно оттерла, а затем положила в конверт вместе со снимком. Я тогда ни о чем не думала. С того момента… Сама не знаю. Меня затянуло… Я понимала, что представляю угрозу, но уже не могла остановиться. […]
Да, буквы я сама написала. Кимми по моей просьбе написала лишь адрес на конверте: я солгала, что мы отправим ее рисунки родителям. Просто смешно. Не могу объяснить. Я не хотела причинять вред Мелани. Наверное. Я просто хотела заставить ее делать то, чего она не хочет, чтобы она поняла, каково это.
Оба письма я бросила в ящик на углу моей улицы. Все это время я старалась не включать радио и телевизор при детях. […]
Да, я смотрю ролики «Веселой переменки» и подписана на Мелани Кло в «Инстаграме». Поначалу мне просто было интересно, как растут ее дети, что нового у них и у Мелани. А затем я подсела. Подобные вещи завораживают и пугают одновременно. Мне хотелось и не хотелось смотреть, но оторваться я уже не могла. Сложно объяснить. В последние недели я заметила, насколько Кимми все это надоело, что она больше так не может. Я только это и замечала. Она избегала камеры, а когда смотрела в объектив, казалось, будто она зовет на помощь. Кто-нибудь, заберите ее оттуда. Это ощущение просыпалось во мне не единожды. Говорю же, это безумие. Каждый раз на меня накатывал ужас, от которого невозможно было избавиться целый день. Мне казалось, я стала одной из тех, кто отводит взгляд, проходя мимо побитого на глазах у всех ребенка. Я-то чувствовала ее отчаяние и была виновна в бездействии. […]
Кимми отдохнула, выглядела бодрой, а я не знала, что с ней делать. Мне нужен был знак… что-нибудь. Я нашла в интернете ассоциацию «Детство в опасности», которая выступает против всех, даже самых неочевидных видов насилия над детьми. По крайней мере, так написано на их сайте. Вот и все. Другой причины не было. Я отправила второе письмо, однако ни секунды не верила, что это сработает. […]
Я не думаю, что Кимми чувствовала себя пленницей. Она спрашивала о брате, родителях, но каждый раз казалось, что мне удалось ее успокоить. Только не вчера вечером. Вчера она поняла, что происходит нечто ненормальное. Ей стало страшно. Это было… как удар током. Вдруг я сама поняла, что Кимми пробыла у меня целую неделю и что…я…только я об этом знала… Я будто пришла в себя, будто… вернулась из параллельной вселенной. И тут я запаниковала.
Так что сегодня утром я отвезла к матери Илиана. И сумку, в которой практически все его вещи. Мама спросила, что происходит, но я уехала, не сказав ни слова.
