Он залпом допил и поставил бокал на стол небрежным жестом. Мягкий свет ламп заиграл на гранях массивной посуды, превращая ее из обычной стекляшки в строгую драгоценность. Граф немного изменил положение в кресле, продолжая наблюдать за мной с чуть приоткрытым ртом.
Его лицо сложно было назвать приятным. Острый мясистый нос, выступающий подбородок с ямочкой, складки вокруг губ, на щеках следы перенесенной оспы. Складывалось впечатление, будто передо мной не член правящей семьи, а какой-нибудь клерк из королевской канцелярии.
— Я слышал, вашими услугами пользуются члены ордена Аркейн, господин Рэл, — перевел разговор на другую тему Штойне.
— Да, и я заплатил налоги с полученных денег.
Граф улыбнулся, оценив шутку.
— Я хочу знать, какие артефакты покупал у вас дознаватель Аркейна, господин Рэл. Деятельность ордена в данный момент подвергается сомнению, и, полагаю, вы догадываетесь, что это значит для граждан, оказывающих им услуги.
Интересно, он в курсе, что его дедушка курирует культ Хибы? Или просто пытается найти рычаги влияния на орден?
— Никакого секрета в моих услугах нет, — пожал плечами я. — У меня имеется лицензия на торговлю всеми артефактами, за исключением боевых. С дознавателем я работал исключительно по ней. Если хотите, можете прислать человека после нашего разговора, я предоставлю список всех своих товаров, не только закупленных Аркейном.
Официально, само собой, никаких радаров Хэммет у меня не покупал. Да и пока все равно только список ингредиентов получил, так что тут графу придется исключительно облизываться. Без официального повода максимум, что он имеет право со мной сделать — инициировать проверку учетных книг, налоговых расписок и инвентаризацию склада. Кем бы он там ни приходился королю, а творить беспредел никому не позволено. Меня защищает закон Меридии, и в данном случае даже сам Рудольф не может приказать меня арестовать по надуманному поводу. Потому что я член гильдии, а она своих просто так сожрать не даст.
А трясти законопослушного лавочника только ради того, чтобы узнать имя его высокопоставленного покровителя… Ну, попытаться можно, в конце концов, я на краю Меридии, а мой «дядюшка» в столице. Однако если окажется, что я не врал, уже графу грозит суд за несанкционированное нападение на представителя нейтрального рода. А это чревато куда более тяжелыми последствиями, и не столько финансовыми, сколько политическими.
Нейтральный клан силен масштабами. И при необходимости он может организовать Рудольфу такую головную боль, что тому проще будет своего внука собственноручно задушить на центральной площади.
— Что ж, будьте уверены, господин Рэл, я пришлю своего человека. А теперь, полагаю, нам пора вернуться в общий зал, боюсь, гости не поймут столь долгого отсутствия виновника торжества.
Я кивнул ему и поднялся из кресла. Дожидаться графа я не стал и первым покинул кабинет.
Дорогу до зала я прекрасно нашел по звукам музыки и гомону гостей.
Оглядевшись, я заметил Фолксов, о чем-то оживленно болтающих с первым бургомистром и его женой. По-хорошему, следовало подойти к ним, чтобы засвидетельствовать почтение, но меня прервал громкий звук бьющегося стекла.
Музыка мгновенно оборвалась, и головы всех присутствующих почти синхронно повернулись в сторону источника шума. Я не стал исключением, вот только благодаря тому, что стоял на небольшом возвышении, видно мне было куда лучше многих.
Дия Гриммен стояла напротив уже явно поддавшего усатого мужчины в дорогом костюме в цветах рода Штойне. Блондин пошел красными пятнами, не обращая внимания на окружающих, его мелкие глаза навыкате смотрели на девушку, как на внезапно заговорившую лошадь.
— Что здесь происходит? — голос графа зазвучал в зале, разом прервав немую сцену.
Сам Штойне сбежал по ступенькам с соседней лестницы и, не удостоив взглядом своего подданного, обернулся к Дие. Его лицо дрогнуло всего на пару мгновений, но мне этого хватило, чтобы понять — он ее знает.
Девушка, которую никогда не выпускали из замка, знакома внуку короля. А это значит, что он напрямую был связан с Юстасом и его исследованиями. Что ж, по крайней мере, теперь я догадываюсь, копает ли он под орден или защищает культ.
— Госпожа, приношу вам свои извинения за своего нерадивого помощника. Вы же знаете, баронесса, какими бывают строптивыми слуги, — приложив руку к груди, он согнулся в поясе. — Позвольте мне загладить его вину?
Дия не стала разыгрывать невинность, спокойно взяла подол платья и, придерживая его края, чуть присела. И уже по одному этому жесту было видно всем присутствующим, что лекарка, к которой бегали сплетничать жены влиятельнейших горожан, на самом деле благородных кровей.
— Как пожелает ваше сиятельство, — покорно склонила она голову.
— Именно, ваша милость, — с нескрываемым наслаждением повторно обратился к ней как к баронессе Штойне. — Как я пожелаю.
Он бросил взгляд на лестницу, где стоял я, и тонкие губы графа расползлись в улыбке. Я приподнял подбородок и, чуть расправив плечи, сформировал за плечами черные крылья. Заклинание «Полета» было людям недоступно, но им с удовольствием пользовались демоны Похоти. Всего на мгновение чары поглотили свет за моей спиной, но этого хватило, чтобы главный гость вечера их увидел и все понял.
— Предлагаю вам с супругом присоединиться ко мне за столом, ваша милость, — сказал Штойне. — В качестве извинений, разумеется.
Дия бросила на меня осторожный взгляд, и я улыбнулся ей в ответ.
— Разумеется, ваше сиятельство, — ответила полукровка, вновь приседая перед графом. — Для нас это огромная честь.
Глава 18
Ужин для графа накрыли на втором этаже за небольшой явно установленной недавно перегородкой. Из зала было видно лишь наши головы, но расслышать разговор или же еще как-то вмешаться у гостей возможностей не было.
Стол изначально явно не предназначался для гостей, так что слугам пришлось часть блюд разместить в стороне и, когда придет время, сменять тарелки.
Граф первым опустился в кресло. Сидел он на небольшом постаменте, так что с его места должен был открываться вид на веселящихся внизу гостей. Нас же усадили по обе стороны от Штойне и подали первые блюда.
Поначалу он не обращал на меня внимания, целиком сосредоточившись на Дие, которая не спеша омыла руки, вытерла их салфеткой, которую затем аккуратно сложила. И лишь закончив с процедурой, которую мы оба проигнорировали, взялась за бокал.
Граф лично плеснул ей густого красного вина, и над столом тут же разошелся аромат груш. Интересный выбор для такого напитка. Вино на грушах я еще не пробовал.
— Как вы находите это вино, ваша милость? — преувеличенно вежливо спросил граф, когда Дия пригубила из серебряного кубка.
— Весьма неплохое, — кивнула та. — Но его явно слишком рано подали. Это ведь Мирийское?
