– Это я в шоке. Когда ты успела в красотку превратиться? Эх, вот это сюрприз. Не видел тебя с выпускного. Как живёшь? Замужем?
– Уже нет, – ответила Слава и замерла от удивления. Сердце не кольнуло, душа не встрепенулась, будто и не о себе говорила. Прошлое неожиданно стало прошлым, как констатация факта. Она не поверила себе. – Муж умер.
– Вот это поворот. Извини. Звони, если будет нужна машина. Я на связи круглосуточно.
– Разумеется. Кому ж ещё звонить? Только тебе. Рада встрече.
Вытащив из багажника чемодан, Равиль проводил одноклассницу до подъезда. Он узнал её на вокзале сразу и обрадовался. За несколько лет она не так уж и изменилась на лицо. Фигура – да, приобрела формы на зависть всем, а волосы по-прежнему отливали то золотом, то бронзой, то медью. В школе Славу дразнили ведьмой за огненную гриву и невероятную способность предугадывать какие-нибудь неожиданные события. Если она утверждала, что всех ждут неприятности, то они непременно случались. А ещё она могла утешить того, кто не подготовился к уроку, сказав, что никого и спрашивать не будут. И ведь не спрашивали. Школьные моменты яркой вереницей промелькнули за пару секунд, затронув в душе ностальгические струнки. Не желая упустить добычу, он перехватил её, прежде чем Слава добралась до начала вереницы такси. Одноклассница его не узнала и позабавила его мужское эго.
– Может, поднять до квартиры? – спросил Равиль, наблюдая за тем, как девушка прислоняет ключ к замку домофона. Раздался писк открываемой двери.
– Спасибо. Первый этаж. Подниму сама чемодан. Рада была тебя видеть. Очень. Береги семью. Не гоняй, – попросила она, забирая свой чемодан.
– Я аккуратно, – буркнул он.
– Я знаю. Мой муж тоже гонял аккуратно. Он умер за рулём. Оторвался тромб.
– Ладно. Уговорила. Буду внимательным. Не пропадай, Гордеева.
– Постараюсь, – она улыбнулась и помахала рукой, прежде чем успела скрыться в сумраке подъезда. – Пока.
Дверь хлопнула. Слава остановилась и снова задумалась о том, что не испытывает привычной давящей на сознание боли потери. Копаясь в себе, она поднялась несколько ступенек и свернула к своей квартире. Ничего не изменилось. Дверь всё та же. В руке звякнули ключи.
«Лучше позвоню, а то напугаю, – улыбнулась Слава. Ей открылся удивительный портал в детство, от которого стало бесконечно легко. Улыбка растянулась ещё шире. – Я дома».
Она нажала кнопку звонка, и заливистая трель зазвучала небесными колокольчиками. За дверью послышались шаги, щёлкнул замок, и мир снова стал цветным, светлым, лучистым.
– Боже мой, Слава! – всплеснула руками бабушка.
– Бабулечка любимая, как же я соскучилась! – заверещала на весь подъезд внучка и кинулась в объятия. – Как же я соскучилась. Бабулечка, здравствуй!
– Привет, партизанка, – сказала бабушка, не веря, что Слава вернулась домой. Больше года она сопротивлялась, находила тысячу причин, но упорно не желала ни с кем видеться. – Совсем отощала.
– А где мои героические родители? – девушка выпрямилась и посмотрела вглубь коридора. – Продолжают стахановское движение?
– В санаторий уехали уже как неделю назад. Кто ж знал, что ты прибудешь, – заворчала старушка. – Надолго?
– Не знаю. Я в отпуске, – ответила Слава и затащила чемодан в квартиру. Дверь захлопнулась. – Эх, жаль, мама с папой уехали. Ну, ничего. Ты же тут. Бабулечка любимая, как я соскучилась.
– Ох, Славка, какая же ты…
– Знаю-знаю, хорошая. И голодная.
– Отлично. Тогда пируем.
Слава обожала бабушку. Между ними сложились особые доверчивые отношения, но и они подверглись испытанию временем. С момента похорон Егора они не виделись. Изредка созванивались по праздникам, однако по душам не говорили. Слава закрылась в себе, не хотела никого видеть, всё время боялась расспросов, порицания, укоров. Её оставили в покое, но не перестали тревожиться. Соседки Славы по этажу регулярно докладывали, что она гоняет на своём «драндулете», всех избегает, огрызается и в последнее время завела «ухажёра», который караулит её возле дома по ночам. Вопреки ожиданиям словоохотливых соседок, бабушка и родители новость о поклоннике восприняли с воодушевлением, понадеявшись, что Слава оттает и станет прежней. И вот она приехала, нагрянула, свалилась как снег на голову, явилась – не запылилась. Подходило любое выражение.
– Бабуль, мне тебя так не хватало, – прошептала внучка, застыв в дверях кухни. Сердце ёкнуло ещё больнее, чем в момент тоски по мужу. За год бабушка почти не изменилась, лишь прибавилось седины в точно таких же, как у Славы, волосах, да морщины стали заметнее. А взгляд всё тот же: добрый, мягкий, понимающий. – Ты самая родная. Прости меня.
– Глупая ты, Славка, но любимая. Садись, будем ужинать. Руки вымыла? – нарочито грозно спросила старушка, а глаза смеялись. Внучка вернулась и словно жизнь вдохнула в уставшее сердце.
– Два раза с мылом, – засмеялась Слава, подняла руки и покрутила ими, как в детстве изображая фонарики. – Чего у вас новенького?
– Пенсию прибавили. Жить стало веселее. Ну, чего застыла? Давай-давай, садись. Великая сила микроволновки облегчает мне жизнь. Сим-сим, откройся, – бабушка нажала на клавишу, и дверца микроволновки отскочила. Она достала из её недр большую чашу, от которой полетел волшебный аромат. – Поди, забыла, что нормальные люди едят.
– Картошечка с мясом? – втягивая носом воздух, заурчала Слава и захлопала в ладоши. – Бабулечка, я тебя люблю.
– Не подлизывайся, – улыбнулась бабушка, опуская на стол чашу. – Сама себе клади, сколько хочешь. Большая уже.
– Это да. Выросла немного.
Слава деловито разложила картошку с кусочками мяса по тарелкам, достала вилки и с удовольствием принялась за еду. Бабушка смотрела на внучку и боялась не удержать слезу. Уже думала, что не дождётся дня, когда она вернётся. И всё равно в груди не унималась тревога, а спросить не решалась, только смотрела и смотрела на свою непослушную девочку, которую жизнь прокрутила через жернова страданий.
– Хорошо, что приехала. Вдвоём веселее. Чем собираешься заниматься? – поинтересовалась бабушка и вдруг опешила, не увидев обручального кольца.
– Ничем. Буду отдыхать, а ты меня будешь баловать, – мечтательно улыбнулась Слава, кладя вилку в пустую тарелку. – Спасибо. Сто лет не ела такой вкуснятины.
– Чем же, позволь тебя спросить, ты питалась?
– Омлетом с кусочками скорлупы, – счастливо засмеялась внучка.
– Что ж, кальций не повредит. Чай хочешь?
– Давай попозже. Хочу чемодан разобрать и переодеться с дороги. Оставь посуду. Я потом вымою, – сказала Слава, заметив, что бабушка направилась с тарелками к раковине.
– Иди уже разбирай чемодан. Отдохни.
– Спасибо, бабулечка. Всё-то ты понимаешь.
