сердца отрываю! Этот кинжал мне стал что-то вроде родословным.
— Так чего же продать надумал?
— Все дело в деньгах, будь они неладны! На жизнь не хватает! Тем более детей у меня нет, да и вряд ли будут. Передавать по наследству некому. А раз такое дело, что добру пропадать да лежать мертвым грузом. Пусть лучше оно прибыль приносит.
— А с чего ты взял, что я его у тебя куплю?
— Как? — вытаращился на меня оружейник. — Вы же сами сказали, что ищите нож или кинжал! Ножей, кроме метательных, у меня нет. Да и те вы выбрали подчистую. А вот кинжал один завалялся. Он может и не выглядит так, как обычные кинжалы, но он вам обязательно пригодится!
«Ага, как козе баян».
— Ты так считаешь?
— Да вы сами посмотрите!
Он протянул клинок и с мольбой глядел на меня усталыми грустными глазами.
— Ладно, давай сюда! Посмотрю.
Приняв оружие, я сразу же почувствовал такое тепло, от него исходящее… можно даже сказать жар, что едва не выронил его из руки. Но это быстро прошло, и вместо тепла появился обжигающий холод. Я таращился на него как младенец, впервые увидевший погремушку. Что-то подсказывало, что не стоит его брать. Что-то говорило о беде, которая может произойти при его ношении. А что-то упрямо твердило, что это то, что я искал и что пригодится во всех моих приключениях и странствиях.
— Хорошо. Беру! — выдавил я из себя, спрятав кинжал за голенище сапога.
— Двести хрантов!
— Сколько? — поперхнулся я, и рука самопроизвольно потянулась за клинком, намереваясь отдать обратно.
— Сто пятьдесят! Сто пятьдесят! — затараторил оружейник, вытирая со лба пот.
— Сто! Не больше!
— Но как…
— И ни хранта больше! Что, считаешь, от твоего куска железа будет толк? Ребятишек во дворе только пугать, и то засмеют. Скажут: «Господин — воин, а кинжальчик-то игрушечный!»
— Но что…
— Им только консервы открывать, да и то после десятой затупиться может. Так что выбирай: либо получаешь сто хрантов и закрываем это дело, либо будешь втирать про передачу из поколения в поколение кому-либо другому!
Оружейник сдался и наигранно опустил плечи.
— Хорошо, господин, пусть будет по-вашему. Ничего не жалко для хорошего человека. Надеюсь, он не один раз пригодится вам и спасет жизнь в критических ситуациях.
— Да, я тоже очень на это надеюсь, хотя заливать ты умеешь.
Выйдя из кузницы, я закрыл за собой дверь, ругая себя за то, что додумался поинтересоваться у этого скряги про кинжалы. Думалось мне, что с метательным оружием он также меня нагрел. Ну да ладно. Не возвращаться же, но на сто пятьдесят хрантов он опустошил мой кошелек. Теперь следовало отправляться к картографу. Чувствовалось мне, что с этим будут проблемы куда большие, нежели с кузнецом. Так и вышло.
Во-первых, его поиски заняли около трех часов, если не больше. Я спрашивал его местонахождение у встречных прохожих, купцов, торговцев… Все про него знали, но почему-то все время указывали в разные направления. Во-вторых, мне надоело ходить по узким улочкам и быть обруганным каждым проезжающим мимо погонщиком. Постоянно приходилось прижиматься к стене какого-либо дома, чтобы не быть сбитым очередным так некстати вырулившим из-за угла обозом. В-третьих, картограф оказался типичным евреем и ждать снижения цен за свои услуги я не надеялся.
Я с ним долго спорил, ругался… дело едва не дошло до драки, но он согласился уступить лишь двадцать хрантов. Но и это оказалось большой победой. Платить двести пятьдесят монет за кусок путеводного листа по этому миру мне не хотелось. Да и двести тридцать — слишком много, так как, со слов торговца, карта имела существенные ограничения, небольшие погрешности и не в точности нанесенные столицы и небольшие поселения, не говоря уже о деревеньках и прочих мелких населенных пунктах. Выбора не было. Еще до прихода к картографу я навел о нем справки и разузнал, что подобным ремеслом никто в городе больше не занимается. Поэтому он являлся абсолютным монополистом в своей сфере бизнеса и мог заламывать любые цены по своему усмотрению.
Уходя из лавки достопочтенного господина Ивримия, как его называли многие из тех, у кого я спрашивал дорогу до этого места, в мрачном расположении духа, этот негодяй посмел еще произнести напутственные слова:
— Удачных путешествий, господин! Если сумеете выбраться из своих приключений, не забудьте поблагодарить достопочтенного господина Ивримия и прийти за дополнениями к приобретенной карте!
Остановившись, понимая, что он завуалировано произнес, я обернулся.
— Хочешь сказать, у тебя еще есть части?
— Шо вы, шо вы, господин! Не части, так, небольшие наброски.
— И сколько они стоят?
— О, вы наверное думаете, шо они у меня продаются сейчас? Нет. Ну конечно же, нет. Они еще только готовятся к продаже, но в следующий раз, когда вы окажетесь здесь, они обязательно будут готовы.
Я понял, что меня в очередной раз надули.
Это стало ясно вечером, когда я пришел в таверну и обо всем рассказал Лее. Оказывается, она уже давно закончила свои дела и теперь ожидала меня в комнате, потягивая нечто напоминающее коктейль из тонкой соломинки, удобно расположившись в кресле и вытянув вперед ноги.
— Да хватит, наконец, тебе смеяться! — уже с раздражением произнес я.
— Нет… это… это… это просто что-то…
Ее в очередной раз схватил приступ хохота, и она, закрыв лицо руками, едва не каталась по полу, изредка вытирая катившиеся слезы радости. Я краснел, бледнел, начал ругаться, трясти ее за плечи, но ничего не помогало. В конце концов я просто сел в кресло и подождал, пока женщина отсмеется, и только тогда задал вопрос:
— Теперь объясняй, что с тобой происходит!
Лея села на кровать и, глубоко вздохнув, успокоилась.
— Нужно было предположить, что ты пойдешь к так называемому «достопочтенному господину» Ивримию за планом местности. Скажу честно, рисует он довольно сносно, но вот цены за это выставляет в три дорога. В Морзе или Мазове тоже можно встретить картографов. Они куда более дешевые и детально точные. Ивримий наживается на таких чужеземцах, как ты. Ты уж не расстраивайся, но развели тебя по-крупному. Картограф этого города скуп и жаден, что все знают, поэтому и стараются не обращаться к нему за помощью. Обычно такой набросок, который он дал тебе, стоит не более сотни хрантов, а если умеешь хорошо договариваться — обойдется и того дешевле. Ты, как я слышу, это делать умеешь, раз умудрился снизить цену у самого Ивримия. До этого с ним не удавалось сговориться ни одному покупателю. Хотя, честно скажу, покупателей у него бывает мало… Ладно,
