несколько минут мы остановились. Послышался негромкий стук. Эл поставил на камень свою ношу, а потом встал за моей спиной.
– Готова? – тихо спросил он.
– К чему?
– Смотреть, видеть, чувствовать…
– Наверное, – у меня вырвался нервный смешок.
– Тогда смотри.
Шарф слетел с моих глаз. Я моргнула, привыкая к свету, и ахнула. Потому что это было нечто совершенно невероятное.
Мы стояли прямо на скале, которая обрывалась отвесно вниз в какой-то паре шагов от наших ног. А впереди простирался фьорд, что змеей извивался между высоких берегов. Крутые берега невообразимой высоты поднимались из воды, напоминавшей гладкую темно-серую сталь. Там, где можно было удержаться, гранит покрывал снег, а кое-где зеленел вездесущий сосновый лес. Над головами синим куполом раскинулось безоблачное небо. А мы находились на вершине горы… На вершине мира…
Это было невероятно. Я забыла обо всем на свете, наслаждаясь красотой и величием местной природы. Холодная, мощная, строгая, она поражала в самое сердце, врывалась в душу потоком северного ветра, захлестывала волной ледяной воды. И мне нравилось.
Закрыв глаза, я позволила себе коснуться всего этого своей эльфийской сутью. Почувствовала на губах вкус воздуха с отчетливыми нотками снега и хвои. Дотянулась до деревьев, крепко спящих под снежными шапками. Поприветствовала древние скалы, молчаливыми стражами хранившие эту землю не одну тысячу лет. Пролетела над водой, пытаясь заглянуть в ее глубины. И дальше, к океану, туда, где краешек неба золотил поздний зимний рассвет.
Это было настоящее единение. Такое, на которое способны только эльфы. Не думала, что это может случиться здесь, в месте, которое раньше казалось мне очень странным, суровым и совершенно непригодным для нормальной жизни. Но сейчас я словно подарила ему кусочек своей души и ощутила, как в ответ в меня течет его энергия: холодная, мощная и такая бодрящая.
Не знаю, сколько я так простояла. Но когда поняла, что еще немного, и можно легко опьянеть от впечатлений, открыла глаза и рвано выдохнула.
– Все хорошо? – Тихий вопрос из-за спины заставил вздрогнуть.
О Богиня, совсем забыла про Эла. Надеюсь, он не заметил ничего странного.
– Да, – ответила хрипло. – Просто… залюбовалась.
– Понимаю. – В мужском голосе отчетливо слышалась улыбка. – Когда я впервые попал сюда, то тоже стоял так… Смотрел и не мог насмотреться. Дышал и не мог надышаться.
Я снова вздохнула, потерла лицо и обернулась к своему спутнику.
– Спасибо.
В ответ он молча улыбнулся и коснулся пальцами моей щеки. Тихонько вздохнув, я прижалась к его руке. Мы смотрели друг на друга, не отрывая взглядов. В глазах Эла читалось столько нежности и теплоты, что это согревало не хуже жаркого летнего солнца. И не нужно было ни громких слов, ни поцелуев. Внешность потеряла всякий смысл, все сложные обстоятельства стали вдруг совершенно незначительными и не стоящими внимания. Остались только мы вдвоем и то, что происходило между нами.
Порыв ветра несильно ударил меня в спину, чуть не сорвав с головы шарф. Он словно хотел напомнить, чтобы мы не слишком увлекались и не забывали о том, что север не прощает слабостей. Я негромко рассмеялась и спросила:
– Поедем обратно?
– Это еще не все, – качнул головой Эл. – Мы же сюда приехали не просто любоваться видами.
– Да?
Он отступил и наклонился к большой корзине, которую я заметила только сейчас. Открыл ее и достал толстый клетчатый плед.
– Садись, – пригласил, расстилая плед на плоском камне. – У нас пикник.
Я осторожно присела, постаравшись развернуться спиной к ветру и искренне надеясь, что не успею замерзнуть. Но мои опасения были напрасны. Эл положил рядом плоскую пластину и ткнул пальцем в центр. Меня обдало теплым воздухом, и мы словно оказались под уютным куполом, защищавшим от холода и ветра.
– Плетения? – поинтересовалась, вглядываясь в еле заметную в чистом воздухе пелену.
– Да. Артефакт работает на них.
– А ты сам не плетельщик? – спохватилась я, сообразив, что никогда не интересовалась этим вопросом.
– Нет, я не плетельщик, Ния, – ответил Эл со странной улыбкой.
На камне рядом появилась салфетка. На салфетке – картонная коробка с мясом, нарезанным тонкими ломтями, еще одна – с сыром, и два бокала, завернутые в мягкую бумагу. Эл подал мне один и вытащил из корзины темную бутыль без этикеток. Откупорил пробку, и в бокалы полилась густая, темная, как кровь, жидкость.
Я всмотрелась в рубиновые брызги на стенках. Потом вдохнула аромат вина, и растерянно моргнула. Слишком уж знакомым он был. Недоверчиво хмыкнув, сделала глоток и едва не ахнула. Вино распалось на языке богатым вкусом красного винограда, напоенного водой и солнцем; терпкими нотками древесной коры, цветочных лепестков и легкого ветерка; теплом летнего заката. На такое был способен только один напиток – Асао-а-Тери – «Кровь лозы». Одно из лучших эльфийских вин, любимый напиток самого Повелителя.
– Эл… – выдохнула я.
– Да? – улыбнулся тот, словно не произошло ничего странного.
– А ты случайно не контрабандист?
Эл совсем не удивился и не возмутился. Только глянул на меня лукаво и спросил:
– Если да, это что-то изменит в наших отношениях?
Хмыкнув, я пожала плечами. Задавая свой вопрос, даже не думала, что буду делать, если получу положительный ответ. Важно ли мне, что Эл попирает законы человеческого королевства? Не знаю. Но сейчас мне не хочется гордо задирать нос или бежать от него с криками «жулик, негодяй!».
– Не изменит, – сказала я в итоге.
– Вот и славно. На самом деле, я не занимаюсь контрабандой. Знаю тех, кто занимается, и от них получаю вино и прочие редкости.
– Очень интересно, как эти люди доставляют их из эльфийского леса, – пробормотала я.
– О, есть умельцы, которые способны достать все, что угодно. Хоть дубовый трон эльфийского Повелителя, хоть корону гномьего Каменного короля, которая, по слухам, вырезана из цельного алмаза.
– А ты много знаешь…
– Я много путешествовал когда-то, – пожал плечами Эл. – Разных людей встречал и многое слышал.
– Было бы интересно послушать.
– Знаю. И я расскажу тебе все, что ты пожелаешь услышать.
