всё же… Зачем устраивать весь этот цирк с переодеванием и враньём? Почему Барановский?
— Очень просто — девичья фамилия матери.
— Не проще было запустить к нам какого-то другого человека, который бы шпионил для тебя? Зачем все эти сложности?
— А затем, моя красавица, что однажды одна невыносимо сексуальная кукла привлекла моё внимание.
— Да неужели? И каким же образом?
— Ооо, я увидел потрясающий вид на твои прелести… — моя рука медленно оглаживала бедро девушки, приближаясь к пятой точке. — Твои обтянутые тканью ягодицы и разрез, через который проглядывали чулочки… Мммм… У меня не было шанса устоять, пришлось действовать самому, пока кто-то более смелый меня не опередил.
— Это где это ты успел меня в таком виде заметить? — подозрительно прищурилась Настя, очевидно вспоминая день нашего знакомства.
— Я потом покажу, — усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать девушку в губы. Но встретил неожиданный отпор. Настя двумя руками упёрлась мне в грудь, сдерживая и не давая приблизиться.
— Матвей, у меня сегодня какой-то нескончаемый хреновый день. Честно, я держусь на морально-волевых и вот-вот сдамся. Спасибо, конечно, что приютил, но секс сейчас последнее, о чём я могу думать. Мне бы валерьяночки и спать. Уже очень поздно, а завтра длинный день…
— Тшшш… — прошептал я и накрыл пальцем пухлые губы. — Я всё понял, не надо оправдываться. Я всего лишь хотел тебя поцеловать. Пойдем…
Встал с дивана и протянул руку Насте. Мгновение мы сражались взглядами, а потом она вздохнула и вложила свою ладонь в мою, принимая помощь.
— Хорошая девочка, — похвалил я, за что получил лёгкий тычок в бок. — Эй, что за манера меня всё время бить?
— Это чтобы ты не забывался, — улыбнулась Настя.
— Бьёт значит любит? Так, кажется, говорят? — не удержался, так хотелось проверить её реакцию. И не ошибся. Настя покраснела, отвела глаза и фыркнула:
— Вот ещё…
— Это взаимно, Настенька, взаимно…
Первое завуалированное признание в любви вышло несколько корявым…
— Да ты романтик, Алексеев! — саркастически выпалила Настя, пытаясь спрятать своё смущение. Ничего, у нас всё впереди…
На кухне я открыл шкафчик с лекарствами, достал пузырек и накапал девушке успокоительного. Настя весело хмыкнула:
— Не думала, что ты этим увлекаешься. Работа нервная?
— Нет, это моей домработницы, Нины Валентиновны.
— Боюсь даже спросить, почему она держит успокоительное на своем рабочем месте. Хозяин буйный?
— Язва, — ласково сказал я и погладил её по щеке. Настя действительно выглядела очень уставшей, да и я, честно говоря, наверняка выглядел не лучше. И чувствовал себя также.
Проводил её до дверей гостевой и легко поцеловал в губы.
— Спокойной ночи, кукла. Постарайся не думать о плохом, потому что теперь всё будет хорошо.
Она лишь кивнула. Я отвернулся и стал подниматься по лестнице, когда услышал тихое:
— Как бы мне хотелось в это верить…
Я обернулся, но Насти уже не было. Может мне вообще это послышалось?
Я долго стоял под душем, хотя каждая клеточка дрожала от усталости, а колено аж звенело болью, настолько ему сегодня досталось. И всё же мне было очень спокойно, просто потому что Настя была рядом, в моём доме. Я ощущал правильность происходящего и благодарил её соседей, устроивших потоп именно в этот переломный момент. Пожалуй, я не буду с ними слишком жесток, ведь они сделали мне подарок.
Как там она сказала? Хочет надёжного и серьёзного мужчину? Надеюсь она перестанет видеть во мне обманщика и оценит мои поступки по достоинству. Поймёт, в конце концов, что мы идеально друг другу подходим.
Вытерся полотенцем, надел боксеры и вышел в темную спальню. После яркого света все тени сливались в одно большое пятно, особенно четкое на кровати.
— Фу, Пират, я же запретил тебе забираться на мою постель! — возмутился я и наклонился, чтобы столкнуть его на пол. Животное, особенно собака, какая бы она не была любимая, должна знать своё место.
— Боюсь тебя разочаровать, но это всего лишь я. — произнесла тень весёлым Настиным голосом. Я включил ночник и увидел на своей кровати жмурящуюся девушку. — Странно, вроде так сильно устала, а не могу уснуть.
— Ну что ты, я безумно рад видеть тебя в своей постели.
— Да? А по тебе не скажешь.
— Не обращай внимания — это из-за колена.
Я сел на кровать и достал из тумбочки обезболивающую мазь.
— Давай я.
Настя выхватила у меня из руки тюбик, открыла его и аккуратно начала втирать в моё многострадальное колено мазь. Как же это приятно! Душа ликовала от того, что девушка обо мне заботилась, а значит простила? Боясь испортить момент, я молчал и лишь любовался…
— Как это случилось? — нарушила тишину Настя, поглаживая пальчиками шрамы после операции.
— На горнолыжном курорте неудачно стартовал на новой трассе. Думал, что уже достаточно мастерски владею сноубордом и переоценил свои силы.
— Ты катаешься на сноуборде? Здорово. А я лишь на лыжах. Иногда. Ну всё, готово.
Настя закрыла тюбик и вытерла руки влажными салфетками.
— Иди сюда, — протянул ей руку, приглашая в свои объятия. Девушка ещё мгновение меня изучала, а потом, словно сдавшись, легла рядом и позволила себя обнять. Я выключил свет и в темноте особенно остро ощутил, что не одинок. Поцеловал Настю в макушку и улыбнулся: нет, больше она отсюда не уйдет.
— А я никогда… Никогда не была на горнолыжном курорте, — прошептала Настя куда-то мне в шею и зевнула.
— Будешь, — пообещал я и пробежался пальцами по её волосам. — Вот как вылечу колено и обязательно слетаем.
— Какой же ты, Алексеев… — ещё тише сказала Настя.
— Какой?
— Невыносимо нереальный…
Пока я думал над тем комплимент ли это, Настя тихо засопела. А следом за ней и я погрузился в спокойный крепкий сон.
Утро началось с приятного — так, как и должно начинаться между влюблёнными…
Настя остервенело трясла меня за плечо:
— Матвей! Да проснись же ты! Ты почему будильник не завёл?!
Глаза не хотели открываться, а голова — отрываться от подушки. Впрочем, у Насти на этот счёт были другие планы.
— Я вижу, что ты не спишь! Ну Матвей… Я считаю один… два…
— Три!
Перебросил я Настю на спину, навис над ней и пошевелил бёдрами, удобно устраиваясь между её ног.
— Вот
