не то, что я делаю.
— О, правда? — Почему каждый мужчина думал, что он другой, когда на самом деле все они были одинаковыми, было выше ее понимания.
В детстве Анны у Натали было много мужчин, которые давали одни и те же обещания и всегда нарушали их. Они находили новые, улучшенные и креативные способы сделать это. Они все уходили.
— Меня не волнуют результаты тестов, — он еще сильнее понизил голос и сделал шаг к ней. Она взглянула на дверь, которая вела к комнатам детей, чтобы убедиться, что у них нет зрителей. Потому что после того, как Глеб произнес свою речь, у нее нашлось для него несколько отборных слов. — Потому что не имеет значения, что они скажут. Я уже полностью в игре.
— Что? — ее взгляд снова метнулся к нему.
Улыбка, которую ей хотелось ударить, все еще была на месте. — Я хочу быть рядом ради Данила, ради девочек и ради тебя. Я хочу, чтобы мы были семьей. Анна не могла поверить в то, что слышала.
— Ты правда этого хочешь?
— Да, — кивнул он.
Как бы ей ни хотелось броситься в его объятия и сказать, что она тоже этого хочет, она знала, что не сможет. Было здорово, что он это говорил, но все происходило слишком быстро. Если бы они были только вдвоем, это было бы одно дело. Но у них было много жизней, о которых нужно думать. Если бы все пошло наперекосяк, было бы разбито не только ее сердце. У нее было бы три маленьких человечка, которые были бы раздавлены. — Я ценю, что ты это говоришь. Правда. Но, я думаю, мы должны не форсировать события, а двигаться шаг за шагом.
— Хорошо, — легко согласился он. Как-то уж слишком легко.
— Хорошо?
— Да, я знаю, ты беспокоишься, что что-то случится и я уйду. Верно?
Он попал в самую точку, но она не хотела этого признавать.
— Почему ты так думаешь?
Он ухмыльнулся.
— Может быть, потому, что минимум по десять раз в день ты говоришь мне, что знаешь, что это слишком трудно. Ты бы поняла, если бы я был в шоке и сбит с толку. Ты много раз говорила мне, что то, что я отец Данила, не означает, что я должен постоянно находиться со всеми вами, если это слишком для меня. Ты очень ясно дала понять, что ты, девочки и Данил — это не комплексная сделка.
— Это так. Последнее, чего Анна хотела, чтобы Глеб почувствовал, — это то, что у него должна быть готовая семья.
Его глаза стали серьезными, и он поднял руку так, что тыльная сторона его пальцев коснулась ее щеки.
— Я никуда не собираюсь уходить. Я всю свою жизнь ждал чего-то такого же особенного, как это. Как ты, как Данил, как девочки. И если для того, чтобы ты поверила, мне нужно усиленно работать день за днем, это прекрасно.
— О, ладно. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, не зная, что ей следует на это ответить.
Он продолжал водить костяшками пальцев по ее подбородку. — Я скучал по тебе.
— Как насчет бокала вина? — спросила Анна. На собрании книжного клуба она выпила только один бокал. Для нее этот разговор был очень сложным, и она не знала, что ему ответить. — Мне нужно вино.
Глава 21. Тихо и сладко
Взгляд Анны устремился к красной жидкости. Сосредоточиться на ней было гораздо проще, чем на сложных чувствах и спутанных мыслях.
Она не знала, что ждет ее в будущем. Это было намного легче принять до того, как ее эмоции начали выходить из-под контроля.
Теперь просто находиться в одной комнате с Глебом было почти невыносимо. Когда он прикасался к ней или смотрел на нее так, как это делал только он, — невозможно было мыслить здраво.
Она почувствовала, как пальцы Глеба коснулись ее бедер. Он стоял сзади так близко, что она ощущала его горячее дыхание на своей шее.
— Глеб, это не очень хорошая идея, — предупредила Анна.
— Это лучшая идея, — прошептал он, слегка касаясь губами ее уха. Она растаяла. Способность мыслить здраво покинула ее.
Она больше не жила в реальности. Она очутилась в пузыре, который образовывался каждый раз, когда они с Глебом оказывались рядом друг с другом. Это было чертовски приятно.
— Моя мама и дети спят в соседних комнатах. Мы никак не можем валять дурака, когда любой из них может свободно войти сюда, — выдохнула Анна. Однако она прекрасно осознавала, что ей не хватает убедительности в голосе. Она знала, что ее доводы были слабыми. Глеб убрал волосы с ее спины и начал покрывать крошечными, щекочущими поцелуями всю заднюю поверхность ее шеи. Это еще больше пошатнуло ее уверенность в том, что сейчас не место и не время.
Между дрожащими касаниями губ он произносил одно слово за другим, каждое из которых было подобно кирпичику, медленно, но верно складывающемуся в стену, чтобы убедить ее.
К тому времени, когда все эти слова сложились в предложение, она уже не могла с ним спорить.
— Я… могу… исправить… это.
Без колебаний Анна повернулась и вложила свою руку в его. Глеб вел ее не на край света (хотя даже в этом случае она, вероятно, побежала бы прямо за ним). Скорее всего, это была просто ее спальня.
Дрожь возбуждения пронзила ее с головы до ног, лишая способности стоять самостоятельно. К счастью, это дошло до нее всего за секунду до того, как они вошли в комнату. Глеб тихо закрыл дверь и прижал ее к двери так, что ей больше не нужно было беспокоиться о том, чтобы удержаться на ногах. Он и дверь делали за нее всю работу.
— Мы должны вести себя очень тихо, — сказала она ему самым тихим шепотом. В основном она напоминала это самой себе.
Глеб одарил ее дерзкой, сексуальной улыбкой, которая вызвала волну пульсирующего покалывания между ног.
— Не думаю, что я именно тот, о ком тебе нужно беспокоиться, — прошептал он и, не дожидаясь ответа, прильнул губами к ее губам в страстном поцелуе.
В ту же секунду она полностью растворилась в нем.
Глеб довел ее до крайности. Несмотря на то, что он еще не был внутри нее, она уже чувствовала его повсюду. Он уже проник ей в душу.
Анна изо всех сил старалась сдержать стоны, которые так и норовили вырваться наружу. Она знала, что, если позволит им подступить к горлу, то уже ни за что не сможет заглушить эти
