Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
увлекла Марьяхо. Она быстро отыскала волосы и на других фотографиях.
— Бинго, ты переходишь к следующему этапу. Теперь я спрашиваю: где волосы Мигеля Вистаса?
Он положил на стол фотографию Лары Макайи. Марьяхо тщательно изучила снимок. Волос не было.
— С тем же успехом ты можешь рассматривать его весь день. И даже дольше. Потому что волос нет.
— Возможно, камера была похуже.
— Та же самая, я узнавал.
— Ты хочешь сказать, что полиция придумала фальшивую улику?
— Видишь ли, Марьяхо, одни выдумывают новости, другие — доказательства.
— Не сравнивай, Буэндиа, — возмутилась она. — Мои фейки — безобидные.
— Во всем этом есть что-то очень подозрительное. Я внимательно просмотрел все отчеты по уликам в этом деле, и знаешь, что я обнаружил?
— Сплошные нарушения?
— Наоборот. Все в полном ажуре. Почитаешь отчеты, и кажется, это самое образцовое расследование за всю историю криминалистики. Даже отмечено, что волосы, найденные на теле, никогда не соприкасались со свадебным платьем погибшей.
— Такая дотошность вполне оправданна. Мигель Вистас касался платья, а волосы с его ДНК найдены на теле.
— Именно. Но в такой дотошности не было смысла, когда Мигеля еще не подозревали.
— Он был последним, кто видел ее живой. Полагаю, его подозревали с самого начала.
— Он не был официальным подозреваемым.
— Ты намекаешь, что отчет составлен постфактум?
— Вместо того чтобы намекать, я сейчас разрешу все сомнения.
Буэндиа взял телефон, пролистал список номеров и нажал на «вызов».
— Кому ты звонишь?
— Полицейскому Риверо. В те годы он уже работал судмедэкспертом, но я не знаю, участвовал ли он в расследовании убийства Лары.
— Наверное, нет, и я не думаю, что он захочет вытаскивать скелеты из шкафа.
Буэндиа приложил палец к губам, прося тишины.
— Исмаэль? Как дела, приятель? Это Буэндиа.
Он встал и сделал неопределенный жест в сторону Марьяхо, словно извиняясь.
— Слушай, я расследую дело Макайя, и, когда я проверял полицейский отчет о первом убийстве, у меня возникли некоторые сомнения. Ты участвовал в том расследовании?
Буэндиа удивленно опустил мобильник и посмотрел на Марьяхо:
— Он отключился.
— А чего ты ожидал? Что он обрадуется тебе, как родному?
— Этот сукин сын повесил трубку! — продолжал возмущаться Буэндиа.
— Может, это он и придумал взять ДНК из волос, чтобы подставить Вистаса?
На пороге появился бледный Сарате. Ему совсем не понравилось то, что он услышал.
— Что происходит?
— Налицо признаки халатности в расследовании убийства Лары, — веско, менторским тоном изрек Буэндиа.
— Признаки…
— Точнее, доказательства, Сарате. Расследование было проведено плохо.
— Где доказательства?
Марьяхо и Буэндиа удивленно переглянулись. Они не понимали, почему Сарате говорит так резко.
— На трупе не было волос Вистаса. Посмотри на эти фотографии.
— Ты больше доверяешь фотографиям, чем работе уголовной полиции?
— Посмотри на фотографии, Сарате. Волос нет.
— Мне не нужно смотреть на фотографии. Мне достаточно прочитать отчет судмедэкспертов. Они мои коллеги, и я им полностью доверяю.
— Хотел бы я сказать то же самое.
— Ты мне противен, Буэндиа, — отрезал Сарате.
— Прости, что ты сказал?
— Ты сам судмедэксперт, много лет работаешь в криминалистике, а теперь поливаешь дерьмом собственное ведомство.
— Думай, что говоришь.
— Прекрати играть в детектива, если не хочешь проблем, — пригрозил Сарате.
— Ты меня ударишь? — засмеялся Буэндиа, провоцируя его.
— Я подам Рентеро рапорт о твоем предвзятом отношении к работе полиции.
Буэндиа подошел ближе, пристально глядя на него:
— А ты писать уже научился?
Сарате схватил его за грудки, смяв рубашку.
— Отпусти его! — закричала Марьяхо.
Сарате отпустил. Буэндиа расправил рубашку, подхватил пиджак и направился к выходу.
— Я лично поговорю с Исмаэлем Риверо, посмотрим, все ли полицейские такие честные, как ты говоришь.
Он ушел, резко хлопнула дверь. Сарате так и стоял, уставившись в пространство и кипя от ярости.
Глава 56
Когда Элена подъехала к тюрьме Эстремера, Масегоса ждал ее у ворот. Они холодно поздоровались, и никто ни слова не сказал о письме. Масегоса, похоже, собирался сделать инспектора своим союзником, но она уже сама не знала, чью сторону принять.
Они прошли рамку металлодетектора, потом контроль безопасности, и им все равно пришлось ждать еще пятнадцать минут, прежде чем они наконец встретились с Мигелем. Письма Элена не принесла: Рентеро не разрешил. Но она прочитала его несколько раз и запомнила наизусть. Однако сильнее всего ее впечатлили газетные вырезки, которые Камило Кардона вложил в конверт. Это были новости о смерти Сусаны Макайи.
— Мигель, очень важно, чтобы вы четко объяснили, почему бывший сокамерник прислал вам эти вырезки.
Элена говорила очень серьезно, с самого начала давая понять, что ситуация близка к критической. И именно поэтому она не испытывала никакого неудобства от присутствия на встрече адвоката.
— Это нужно спросить у него.
— Но я спрашиваю вас.
— Он знал, почему я за решеткой. За убийство Лары Макайи. Наверное, решил, что меня может заинтересовать эта новость, ведь девушку убили почти так же.
Масегоса кашлянул.
— Простите, инспектор, к чему вы клоните?
— Я хочу знать, мог ли Камило Кардона убить сестру Лары, подражая убийце, которым он восхищался.
— Предполагаемому убийце, вы хотите сказать, — уточнил адвокат.
— Убийце по приговору суда, — отрезала Бланко.
— Я не убивал Лару Макайю, инспектор.
— Спрошу вас напрямик, Мигель: мог ли Камило Кардона убить сестру Лары только из желания повторить ваш поступок?
Мигель откинулся на спинку кресла. Встретился взглядом с Масегосой, который кивнул ему, словно одобряя вопрос инспектора. Но Мигель не принял кивок во внимание, похоже, он вообще не брал в расчет мнение адвоката.
— Я не знаю его так хорошо.
— Вы три года сидели с ним в одной камере, — сказала Элена.
— Сокамерник не друг.
— Вы ни о чем не разговаривали? Здесь же нечего делать, какие-то отношения у вас с ним должны были возникнуть.
— Видите ли, Камило был не очень умен. Я рассказал ему, почему я в тюрьме, и это его заинтересовало.
— Вы рассказали ему о личинках в мозгу Лары?
— Я рассказал ему обо всем. Возможно, это отчасти моя вина… ну, я не знаю.
— Продолжайте, что вы имеете в виду?
— Это трудно объяснить. Я не убивал Лару Макайю. Но, оказавшись здесь, я понял, что мне лучше вести себя так, будто я виновен.
— Почему?
— Потому что таких убийц в тюрьме уважают. Уверен, что для вас это звучит дико, но жизнь за решеткой не такая, как на свободе. Тут другие правила, авторитет зарабатывается совсем иначе.
— Значит, ваш сокамерник думал, что вы убийца Лары.
— Может быть.
— И это укрепило вашу дружбу.
— Я уже сказал вам, что мы не были друзьями.
— «Я скучаю по нашим разговорам, приятель. Ты единственный друг, который был у меня в жизни». Так Камило прощается с вами в письме. — Элена пристально посмотрела на Мигеля.
— Возможно, он считал меня другом.
— Похоже на то. Разве принято, чтобы бывший заключенный писал письма своему бывшему сокамернику?
— Понятия не имею.
— Я тоже, поэтому и спрашиваю, — сказала Элена. — Вы ведь знаете, что письма, поступающие в тюрьму, проверяют, прежде чем вручить заключенным.
— Их цензурируют, инспектор, — поправил ее Масегоса. — Давайте называть вещи своими именами.
— Ладно, согласна, цензура. Благодаря ей точно известно, кто кому пишет и как часто. Оказывается, заключенный, выходя на свободу, очень редко вспоминает товарищей по тюрьме.
— Это только доказывает, что Камило — человек недалекий, — сказал Мигель.
— Похоже, вы не очень его любили.
— Он был туповат. И вообще с приветом.
— Но вы сохранили письмо, которое он прислал.
Мигель опустил взгляд, словно застигнутый врасплох.
Масегоса решил вмешаться:
— Есть ли что-то противоправное
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
