‒ Ничего особенного, ‒ покачал тот головой, а потом вздохнул и признался: ‒ Шерри познакомил меня со своими друзьями. Вот только представил как двоюродного брата. Боюсь, теперь по академии поползут слухи.
‒ Что?.. – у меня будто почву из-под ног выбили.
‒ Бель, не переживай. Шила в мешке не утаишь, ‒ Эйтан взял меня за руку и чуть потянул на себя, привлекая внимание. – Рано или поздно это бы всё равно случилось.
Я глянула на него с раздражением. Это ведь совершенно точно часть его игры. Если бы он хотел скрыть их родство с Ильером до получения официальных документов, то никаких слухов бы не появилось.
‒ Ты снова всё сделал по-своему! ‒ выпалила, высвободив руку из его захвата. – Мог бы хотя бы предупредить!
Эйт не выглядел виноватым и точно не испытывал ни малейших мук совести. Сомневаюсь, что у него вообще есть совесть.
‒ Не произошло ничего ужасного, ‒ спокойным тоном проговорил гад Бестерли. – Бель, давай присядем, поговорим, выпьем чаю или немного вина.
‒ Не хочу! И тебе лучше уйти, ‒ сказал резко.
‒ Мам, ‒ Иль посмотрел виновато, – не переживай так. Я справлюсь. Просто теперь буду отвечать, что да, лорд Бестерли – мой отец.
Мне многое хотелось сказать, но не сыну, а Эйтану. Наедине. И это желание оказалось поистине непреодолимым.
‒ Эйт, пойдём, я провожу тебя, ‒ бросила таким тоном, с которым никто не стал бы спорить.
Кроме, разве что, Бестерли. Но сейчас даже он умудрился проявить благоразумие и просто молча согласился.
Когда мы вышли на крыльцо, я с грохотом захлопнула за нами дверь, прислонилась к ней спиной и с укором посмотрела на остановившегося рядом мужчину.
‒ У тебя всегда всё легко и просто. Ты вообще не умеешь думать о других, ‒ прорычала, глядя ему в глаза. – Вот скажи, кем теперь в глазах студентов и преподавателей буду выглядеть я? Женщина, которая была замужем за одним, а взрослого ребёнка имеет от другого? Легкомысленная, легкодоступная, без моральных принципов. Да меня только за это могут уволить из академии! Но тебе же плевать! Ты просто хотел всем раструбить о внезапно обретённом сыне!
Эйтан молча слушал мой эмоциональный монолог и всё сильнее хмурился.
‒ Если бы мы подождали неделю или две, что-то бы изменилось? – спросил он, сунув руки в карманы брюк.
Я хотела ответить сходу, но… не нашла слов. Изменилось бы? Увы, нет. От времени тут ничего не зависело. Но, возможно, мне бы удалось как-то морально к этому подготовиться.
‒ Вижу только один самый лучший выход из этой ситуации, ‒ чётко, но спокойно проговорил Бестерли. ‒ Он обелит твою репутацию и облегчит нам всем многие бюрократические проволочки.
‒ И какой же? – холодно спросила я, скрестив руки на груди.
А Эйт ответил таким же тоном, будто для него совсем ничего не значили эти слова:
‒ Выходи за меня замуж.
Фраза прозвучала для меня, как раскат грома в ясный полдень. Я даже растерянно огляделась по сторонам, будто пыталась увидеть ту, кому он так просто сделал предложение руки и сердца. И только потом ошарашенно уставилась на Бестерли.
‒ Ты сейчас так пошутил? – спросила, встав ровно.
‒ Нет, ‒ Эйтан отрицательно мотнул головой. – Я абсолютно серьёзен. Согласись, если ты станешь моей женой, то все вопросы отпадут сами собой. У нас всех будет одна фамилия. А о твоём прошлом браке скоро и вовсе забудут.
Со стороны логики, он был прав. Этот выход на самом деле мог стать самым лучшим. И, наверное, будь я более практичной и циничной, обязательно бы согласилась. Но сейчас, стоя напротив Бестерли, я чётко поняла, что не смогу. Уж точно не так.
‒ Нет, ‒ проговорила, не дав подступившим слезам ни малейшего шанса проявиться. – Спасибо, конечно, за предложение, но я отказываюсь от этого варианта. Уж лучше побуду в чужих глазах падшей женщиной. Надеюсь, меня за это не уволят.
‒ Но почему? – удивление Эйтана было искренним.
Уверена, он даже не сомневался, что я соглашусь. Знаю, это решение со всех сторон было бы верным. Но я хотела свободы, а став супругой Бестерли, мне совершенно точно придётся о ней забыть.
‒ Мой первый брак был обманом, ‒ проговорила, сглотнув ком в горле. ‒ Второй ты предлагаешь заключить от безысходности. Спасибо, Эйт, обойдусь.
‒ Нет, же, Бель, ‒ кажется, он только сейчас понял свою ошибку. – Я на самом деле хочу, чтобы ты стала моей женой.
‒ Ты меня совсем не знаешь, как и я тебя. Хотя уже поняла, что никогда не станешь слушать моего мнения. Максимум, что могу тебе предложить – это дружба. И ты, кстати, уже согласился на это.
‒ Друзья не целуются в коридорах, ‒ возразил он, не скрыв иронию.
‒ А меня устраивает вот такая дружба, ‒ дерзко ответила я.
Теперь он не спешил отвечать. Смотрел на меня пристально, внимательно, задумчиво, а потом вдруг протянул руку и предложил:
‒ Идём ко мне? Всё спокойно обсудим, поужинаем. Я, в общем-то, пришёл по делу, ‒ он вздохнул. – Айла очнулась и дала показания. Она утверждает, что это именно ты столкнула её с крыши.
После этих слов я ошарашенно застыла. Тело сковало страхом, и мне даже показалось, что я слышу шаги идущих за мной стражей.
‒ Не бойся, ‒ Эйт улыбнулся и, шагнув ко мне, поймал мою ладонь. – Никто тебя не арестует. Но территорию академии пока лучше не покидать. Потому наш поход в театр временно откладывается.
Я подняла к нему лицо, а он самым наглым образом склонился ниже и оставил на моих губах нежный, лёгкий поцелуй. От его прикосновения, от ощущения самого его присутствия рядом, мне мгновенно стало намного спокойнее.
‒ Пойдём? – с мягкой улыбкой спросил Эйтан. – Обещаю, что расскажу, как проходил допрос, и почему тебя так и не пришли арестовывать. Заодно обсудим все плюсы и минусы роли леди Бестерли. Вдруг тебе понравится, и ты передумаешь отвечать мне отказом?
‒ Вот уж вряд ли, ‒ хмыкнула я и, поддавшись внезапному порыву, сама потянулась за новым поцелуем.
Эйт охотно на него ответил, но почти сразу остановился.
‒ Вот увидят нас целующимися на крыльце твоего дома, и потом снова будешь обвинять меня, что порчу тебе репутацию, ‒ сказал он тихо.
‒ Тогда давай зайдём в дом.
‒ Там Иль, ‒ напомнил Эйтан. – Он меня, конечно, неплохо принял. Но даже не представляю, как отреагирует, увидев, что я целую его мать.
‒ Заходи, ‒ я вздохнула. ‒ Ужин у меня почти готов. А Иль как раз собирался в общежитие.
