и покои короля.
Бойцы кипящей крови носили серые доспехи с красными наплечниками, по которым узнавали друг друга в бою. Лишь малая часть воинов достигла пятнадцатого уровня, в то время как среди Бирюзовых клинков не было бойцов ниже тринадцатого.
Люди Прагиса проигрывали в количестве, но с лихвой возмещали качеством. Клинки играючи справлялись с кипящими. Выстроившись в боевую шеренгу, они прикрывали друг друга и образовывали единое боевое звено. Будто ножи комбайна, они рубили и перемалывали всех, кто подходил на расстояние удара.
Ряды кипящих редели. Даже подлое убийство Виля не изменило перевес сил. Полководцам кипящей крови самое время было скомандовать войскам к отступлению, когда ещё один организованный строй Бирюзовых клинков пришёл на помощь. Это были солдаты послабее. Рядовые бойцы десятых уровней пополнили строй Бирюзовых клинков и ударили по своим…
Предатели в считанные минуты разломали целостность обороны и хладнокровно убили магов. Кипящие навалились с двойным усердием. Баланс сил поменялся. Среди звона мечей, брызжущей крови и криков Бирюзовых клинков, сражающихся друг с другом, невозможно было что-то разобрать.
Оставив позади кровавую и беспощадную мясорубку, я пошёл к ближайшей дыре в ограждении и вышел за территорию дворца. Воины Кипящей крови всё прибывали. Жители Шэлеса прятались в домах или сбивались в кучки на улице.
Восемь пьяных моряков вывалились из таверны с кухонными ножами на перевес. С воплями: «За короля Прагиса!» они напали на проходящего мимо кипящего. Разделавшись с захватчиком, двинули к дворцовой площади, но не прошли и двадцати метров. Колдун задержал их энергетическим щитом, а подступающий со спины отряд прокатился катком, окропив брусчатку кровью.
По улицам расхаживали мужики, похожие на священников. Они взывали к спокойствию и покорности. Обещали безопасность и свободу тем, кто признает Кипящую кровь. Выглядело это охренительно странно, учитывая, что прямо на их глазах воры наведывались в дома к богачам и выносили ценности. Пару раз мародёры порывались ограбить меня, но заметив на шее бордовый камень, отступали.
Шэлес содрогался магическими взрывами и вспышками. Дважды на внутреннюю дворцовую площадь падал огненный дождь, и сыпались ледяные стрелы. Один из магов Прагиса взобрался на крышу западного крыла и раз за разом взывал к небесам, спуская в толпу цепную молнию. Разряд плавил доспехи и превращал тела в угольки, не разделяя на своих и чужих. Небеса осветились семь раз, прежде чем воры подцепили мага плетью и скинули на каменную дорожку.
Стройная женщина с чёрным окрасом на лице и красными полосами на плечах, напоминающими погоны, привела к главным воротам слепого мужчину. В одной руке он нёс кролика, в другой — кинжал. Принеся жертву, он обмазал себя коровью и что-то забормотал. Изо рта рвались монотонные и энергичные звуки. Слепой вошёл в транс и хлопнул в ладоши. На месте изуродованной тушки кролика появился десяток скалящихся и рычащих волков. По указанию создателя они бросились ко дворцу.
Вдоль стены ходил старичок с чёрными руками-огарками и слоновьим бивнем на спине. Двое здоровенных молодчиков таскали за ним телегу с бочками и колбами. Старик выбирал подходящее место, намешивал в большую стеклянную колбу порошки и крепил чем-то липким. После взрыва к небу поднимался ярко-голубой дым, а в стене появлялась ещё одна дыра. Он наделал их уже больше десяти, но не собирался останавливаться. Судя по всему, пожилому пироману нравилось то, что он делал.
Пару раз я видел, как кипящие бесследно исчезали. Из подвалов или канализационных стоков высовывались руки и хватали захватчиков за ноги. На помощь приходила ещё одна пара руку, вместе они затаскивали кипящего в темному и усмиряли навсегда.
Иногда кипящие ни с того ни с сего падали, и их пожелтевшие полоски здоровья опустошались в течение следующих пяти секунд. Обычно за этим следовал хлопок двери или скрип ставней. Кипящие набивались в дом, выламывая двери и круша мебель, но стрелок ядовитыми дротиками успешно скрывался. Раздосадованные кипящие бросали в дом горящий факел.
Спустившись от главной площади ниже, я прошёл мимо разграбленного рынка и оглянулся. То тут, то там в окнах колыхались желтые огоньки, многие утихали, а некоторые разрастались до пылающих факелов, и тогда от них в небо поднимались плотные коптящие столбы. Мало по малу по Шэлесу распространялся пожар.
Я уходил всё дальше, пока не дошёл до городской стены. У главного выхода была давка. Внутрь пробивались воины Кипящей крови и груженые повозки, наружу — местные жители и переодевшиеся дезертиры.
В окне комнаты, которую мы снимали вместе с Мином, я заметил движение. Кажется, там торчала чья-то голова, шевелились плечи. Поднявшись на второй этаж, я почти не удивился, найдя травника за работой: Мин. Уровень Митры — 6. Травник.
— Ну наконец-то! — Мин вскочил на ноги и смял меня в объятьях. — Чего так долго?
— Ну…
— В следующий раз постарайся быстрее, ладно?!
Мин похлопал меня по плечу и опустился на колени рядом с расстеленным покрывалом. Комната походила на заброшенную мельницу, в которой много лет сушили сено. На полу лежал толстый слой то ли пыли, то ли порошка, то ли муки. Листики, цветочки, корешки хаотичным гербарием валялись сверху. Уж не знаю, как Мин собирался оправдываться перед хозяйкой комнаты, впрочем… Жива ли она?
К общему беспорядку прилагались… КНИГИ?! Что-что, а вот увидеть книги было довольно странно. Штук пятнадцать потёртых томов валялись на кровати, ещё пяток — на подоконнике, полуметровая стопка — на столе.
Лишь маленький кусочек комнаты посреди всеобщего бардака отличался порядком. Островок два на два метра у окна. На покрывале лежали: колбы, миски с порошком, сушеные насекомые. В железном котелке плескалась коричневая вода, сквозняк шевелил пламя крошечной керосиновой горелки.
— Ты поднял три уровня Митры, — расчистив место на кровати, я сел и сощурил глаза от боли, пульсирующей в висках.
За окном раздался грохот обрушившейся стены, Мин даже бровью не повёл. Его внимание было приковано к книге, по которой он водил указательным пальцем:
— Я много чего сделал пока ждал тебя.
— Ждал меня?
— Ну да, — травник перелистнул страницу. — Думал, ты вернёшься быстрее.
— А ничего, что меня посадили в темницу за убийство и приговорили к смертной казни?
— Жаль старика Персумора… Но ты же невиновен? Я знал, что ты невиновен, поэтому знал, что ты вернёшься. Ты много раз выбирался оттуда, откуда другой бы не выбрался. А однажды даже воскрес из мёртвых! Тогда в клетке я также, как и ты, думал, что виной всему сонная болезнь, но потом прочитал о тебе в книге. И всё понял.
— Какой ещё книге?! — я хотел было прилечь, но остановился. — Что значит
