Я рискую? Я открываю конверт.
Гари Макфадден. «Я убийца»Когда я заканчивал изучение неврологии, в наш университет приехал известный нобелевский лауреат; он искал новоиспеченного невролога для задуманного им проекта. У его жены диагностировали редкое нейродегенеративное заболевание, и он хотел нанять кого-то для поиска нестандартного лечения, которое могло бы помочь ей. Меня тронула его забота о жене, и когда я встретился с ним, он рассказал, что врачи, пытаясь улучшить ее состояние, попробовали очень мало терапевтических методик. Так, может быть, что-то важное было упущено? Он указал на важный момент: возможно, все мы упускаем стандартную схему, или идею, или терапевтический подход, который позволил бы нам более успешно лечить различные нейродегенеративные заболевания? Наше исследование дает возможность предположить, что это так.
Меня часто спрашивают, эффективен ли подход РеКОД, разработанный нами для лечения когнитивного упадка, в работе с другими нейродегенеративными заболеваниями, такими как болезнь Паркинсона, деменция с тельцами Леви или боковой амиотрофический склероз, который также называют болезнью Лу Герига. Хотя у нас нет достаточно данных для ответа на этот вопрос, схема все же кажется перспективной, и я надеюсь, что она указывает нам правильное направление в профилактике и лечении упадка при всех этих нейродегенеративных заболеваниях.
Во-первых, важно различать заболевания, для которых существует эффективное лечение (например, некоторые формы рака), и те, для которых эффективного лечения нет. Нейродегенеративные заболевания попадают в последнюю категорию; и действительно, когда дело доходит до терапии, они представляют область самой большой биомедицинской неудачи. Это значит, что сегодняшний стандарт здравоохранения не работает, и то, что связано с ним, обречено на провал. Можно принять участие в клиническом испытании нового лекарственного кандидата, однако эти кандидаты чрезвычайно неуспешны (>99 % неудач), поэтому вероятность того, что какое-то одно лекарство, используемое как монотерапия, сможет повернуть нейродегенеративный процесс вспять, крайне мала, особенно из-за наличия множественных факторов.
Можно выбрать точный медицинский подход, определить главную причину и факторы для конкретного человека, а затем работать с каждым. В конечном счете сочетание нацеленных препаратов и персонализированных программ является самым многообещающим, но для этого нужно «открыть конверт», то есть перестать верить в одно лекарство и игнорировать причину заболевания. Чтобы воспользоваться этим медицинским подходом, нам стоит понять, какие факторы управляют нейродегенеративным процессом при каждом заболевании и каковы они для конкретного человека. Вот эту информацию и дают исследования.
Наши 30 лет исследований нейродегенеративного процесса привели нас к новой теории – теории несоответствия, единой теории нейродегенерации. Вот как это работает: у каждой функциональной сети мозга есть поставки и запросы, и они меняются в зависимости от места. Вы уже прочитали о различных поставках, необходимых для создания и поддержания синапсисов – пластичности, которая поражена при болезни хронической недостаточности, называемой болезнью Альцгеймера, недостаточности трофических факторов, гормонов, питательных веществ, энергии и чувствительности к инсулину. Другие функциональные единицы мозга требуют различных поставок, и, конечно, возникают наложения. С другой стороны, каждая зона имеет свои собственные потребности, основанные на потребностях в нейрональной активности, восстановления и поддержания структуры. Таким образом, каждая зона демонстрирует уникальный баланс поставок и запроса. Хроническое или повторяющееся несоответствие между поставками и запросами, то есть когда поставка недостаточна, чтобы удовлетворять требованиям, приводит в результате к нейродегенеративному процессу, программному сокращению, которое представляет собой попытку согласовать потребности и доступные поставки.
