две пересекающиеся зигзагообразные линии. Мне показалось, что я видел их где-то раньше.
— Это лед и молния! Символ Падших! — воскликнула Асуна.
Это действительно была та же эмблема, которая вырезана на кинжале Падших эльфов «Кортик агонии», брошенном ПК на шестом этаже.
— Где он это хранил? — спросил я Арго.
— В третьем ящике сверху в огромном письменном столе. Если бы ящик не был открыт, то, возможно, он бы и не заметил сразу, что карта исчезла, но в любом случае, мы не могли позволить, чтобы все предпринятое было потрачено впустую.
— Как ты это используешь, Кизмель? — быстро спросил я, но рыцарь только коротко улыбнулась.
— Я понимаю, что вы торопитесь, но я предлагаю вам сначала сесть.
— О… Конечно.
Я сел рядом с Кизмель, Асуна заняла место рядом с Арго, а Кио устроилась с другой стороны. Рыцарь откашлялась и провела по карте кончиками пальцев.
— Это может выглядеть как пергамент, но это не так. Карта сделана из кожи очень редких монстров Ския, которые появляются в заброшенных домах, и которых убивают особым образом.
— Ския…
Я никогда не встречал таких монстров в бета-тестировании, и не знал, что означает это имя. Асуна и Арго тоже выглядели смущенными, поэтому я позволил ей продолжить объяснение, не перебивая.
— Скии всегда появляются парами. Если их убить, и сделать бумагу, то листы будут связаны таинственной силой. Когда кровь капнет на один лист, то пятно появится в том же месте и на другом листе.
Для меня это все еще не имело особого смысла, но на этот комментарий Асуна вскрикнула:
— О! Так они нарисовали одну и ту же карту на обоих листах бумаги, и если владелец одной карты капнет на нее кровью, то это укажет другому на место встречи!
— Точно… — сказал я.
— Очень интересно, — пробормотала Арго.
Мгновение спустя вмешалась Кио:
— Значит, если Бардун капнет кровью где-нибудь на этой карте, то пятно появится на двойнике карты, и в этом месте появятся Падшие эльфы?
— Кажется, так оно и есть. Однако, — сказала Кизмель, нахмурившись, — это не означает, что так можно передать время встречи. Возможно, они идут на это место и просто ждут, пока появится другая сторона…
Это был довольно неэффективный способ ведения дел. Будут ли Падшие эльфы, постоянно занятые своими различными уловками и планами, ждать круглые сутки?
— А если написать что-то кровью, то это появится на другой карте? — спросил я.
Рыцарь покачала головой.
— Нет, я слышала, что переносятся только свежие пятна крови, прямо с пальца. Конечно, можно написать большими буквами, если пролить достаточное количество капель, но я думаю, что через какое-то время пятна исчезнут…
— Очень интересно, — прокомментировал я, невольно передразнивая Арго, и заслужил фырканье от девушки.
— Ки-бой, если ты не проявишь уважение к старшей сестрёнке, она не научит тебя определять время с помощью этой штуки, — буркнула она.
— Что? Ты догадалась, Арго?! — спросила Асуна, широко раскрыв глаза.
Она сложила в руки в молитве.
— Пожалуйста! Расскажите нам, как! Если хочешь, мы заставим Кирито стоять в коридоре в качестве наказания!
— Ну, давай, — застонал я.
Кизмель и Кио одновременно захихикали. Если это подняло горничной настроение, то постоять в коридоре не казалось большой ценой, но мне тоже было очень любопытно.
— Прости, прости. В качестве извинения я куплю тебе печеного сладкого картофеля. Просто расскажи нам секрет.
— Почему именно сладкий картофель? — ответила Арго, недовольно поджимая губы.
Однако она успокоилась, и указала карту. На самом деле, она указывала не на саму карту, а на границу самой башни Айнкрада. Я вдруг заметил, что по идеально круглой границе этажа через равные промежутки были расставлены маленькие точки.
— Посмотрите, их ровно двадцать четыре. Бьюсь об заклад, что они используют их для указания времени.
— Ого! — воскликнули мы с Асуной одновременно.
Я чуть не закричал: «Это часы!» но сдержался, потому что не был уверен, знают ли Кио или Кизмель, что такое часы. Дело не в том, что в Айнкраде вообще не было механических часов — в стартовом городе на первом этаже была огромная башня с часами, — но я не мог припомнить часов в эльфийских замках.
Однако Кио и Кизмель сразу поняли, что имела в виду Арго.
— Понимаю. Каждая точка соответствует одному часу.
— Таким образом, дневные часы будут справа, а ночные слева.
В этот момент я понял, что часы карты были не традиционными двенадцатичасовыми, а двадцатичетырехчасовыми. Это означало, что точка в самом верху означала полночь, а точка в самом низу — полдень.
— Значит, они капают кровью в двух местах для определения места и времени, — понимающе сказала Асуна.
Она подняла глаза от карты и посмотрела на нас.
— Итак… когда и куда мы вызовем Падших эльфов?
— Не так быстро, А-чан, — поморщившись, сказала Арго.
Она взглянула на игровые часы.
— Если указать время через час, то я полагаю, Падшие не смогут появиться вовремя. Кроме того, у нас есть кое-что, о чем нужно позаботиться в первую очередь, не так ли?
— О, да… Нам нужно договориться с АРД и АОА, и убедить их выти рано утром. Кирито, ты упомянул, что у тебя есть план на этот счет — как ты собираешься уговорить этих парней?
На меня смотрели четыре пары глаз. Я пожал плечами.
— Очень легко. Я просто скажу им, что если мы победим Босса этажа к вечеру послезавтра, — если подумать, давайте сделаем это к полудню послезавтра, — то я продам Меч Волупты тому, кто лучше сражался за двести тысяч кол.
— Что?! – первой среагировала Арго.
Она взмахнула своим бокалом и закричала:
— Ты серьезно?! Это немало?! Тот багнутый меч стоит сто тысяч фишек! Десять миллионов кол! И ты собираешься продать его за двести тысяч?!
— Линд-Киба не сдвинется с места, если достаточно сильно не подсластить ему. Кроме того, двести тысяч кол — это первоначальный капитал, который мы вложили в игру, так что это будет означать, что мы вернули свои вложения.
— Тем не менее… ты мог бы, по крайней мере, попросить три… или четыреста тысяч… — настаивала она, все больше напоминая Арго, которую
