под подписку о невыезде. И уже на следующий день он был бы на Кавказе. А оттуда его никто никогда не смог бы достать.
Вторым знаком свыше было изнасилование Казбека. Джабраилов знал, что тех, кого садят за изнасилование, в тюрьме насилуют заключенные. Но этого никогда не было с его соплеменниками. Их боялись осквернять потому, что кавказцы мстили. И месть, как всегда, была одна — смерть. А здесь не побоялись. Это был вызов. Но кому? Ему, Джабраилову, или соплеменникам, которые, забираясь на чужую территорию, ведут себя не всегда корректно? «Надо будет завтра же связаться с генералом и как можно быстрее вытащить Казбека из колонии, — подумал Джабраилов. — Иначе можно дождаться еще одного недоброго знака». Он уже поневоле становился суеверным.
Хавкин встретил его на пороге банка. Джабраилов не подал ему руки, только кивнул и быстрым шагом направился на второй этаж, в кабинет. Но в кресло Хавкина садиться не стал, присел на стул, к боковому столику. Хавкин сел напротив него.
— Валюту взяли? — спросил Джабраилов и нервно забарабанил по столу пальцами.
Хавкин кивнул.
— Всю? — спросил Джабраилов.
Хавкин снова кивнул. Создавалось впечатление, что он боится открыть рот.
— Как это произошло?
— Я позову сейчас Шулякова. Он здесь был, он все и расскажет, — произнес Хавкин.
— Он был, только неизвестно чем занимался, — сказал Джабраилов. — Вместо того чтобы охранять банк, наверно, возился с бабой. Иначе бы не ограбили. С Шуляковым я еще поговорю. Сколько денег унесли?
— Пока не знаю, — ответил Хавкин. — Надо проводить ревизию. Но унесли много.
— Сколько их было? — спросил Джабраилов.
— Четверо или пятеро. Я видел троих. Все в масках и с пистолетами.
Про пистолеты он напомнил для того, чтобы Джабраилов понял, какой опасности подвергался Хавкин во время ограбления. Но тот не обратил на этого никакого внимания.
— Зови Шулякова, — строго приказал он.
Шуляков зашел в кабинет, сел на стул у двери и слово в слово повторил Джабраилову то, что три часа назад докладывал Хавкину. В том числе про нападение на охранника у шлагбаума.
— Вязали разные люди, но почерк у всех один, — сказал Шуляков и достал из кармана шнурок.
— Что это? — спросил Джабраилов, подавшись вперед и сразу изменившись в лице.
— Вот такими шнурками они связывали всем руки, — сказал Шуляков.
Джабраилов посмотрел на свою руку, потер запястье и сказал:
— А ну-ка дай его мне.
И Шуляков понял, что Джабраилов хорошо знаком с подобными шнурками. Он растянул его на всю длину, потом взял за один конец и начал неторопливо перебирать пальцами словно четки. Шуляков ждал, что он скажет, но Джабраилов молчал, устремив задумчивый взгляд в окно, за которым виднелась зеленая крона тополя. И только через долгую минуту, показавшуюся Шулякову целой вечностью, медленно произнес:
— Такими шнурками пользуется армейский спецназ. Мне рассказывали об этом на Кавказе. Ты говорил, что шнурков было три. А где еще два?
— Забрали оперативники, — сказал Шуляков. — Это же вещдок. На сегодняшний день — главная улика.
— Этот я возьму себе, — сказал Джабраилов и положил шнурок в карман. — Может еще пригодиться.
И потому, как он это сделал, Шулякову показалось, что у Джабраилова не самые приятные воспоминания об этих шнурках. Если он взял его себе, значит, зацепился за что-то. Значит, знает, почему ограбили банк и кто мог это сделать. Но задавать вопросов не стал. Понимал, что Джабраилов скажет не больше того, что считает нужным.
— Можешь идти, — сказал Джабраилов и, повернувшись к Хавкину, спросил:
— Когда будешь знать, сколько денег украли и сколько осталось в банке?
— Завтра к обеду.
— Как только узнаешь, сразу позвони мне.
Джабраилов поднялся и, не попрощавшись, вышел.
Почти в это же время губернатору позвонил начальник областного управления внутренних дел Гендарев и рассказал об ограблении банка. Новость была крайне неприятной потому, что о таких событиях докладывают министру, а тот — президенту. О разгуле криминала в стране не говорит только ленивый, а резонансные ограбления по нескольку дней смакуются всеми средствами массовой информации. Теперь на трепливые языки журналистов попадет область. Ходом расследования наверняка поинтересуется и президент. Он любит расспрашивать о подробностях подобных историй, а докладывать их всегда неприятно. И губернатор уже заранее готовился к допросу. Поэтому спросил:
— Что удалось выяснить по горячим следам и какие меры вы принимаете?
Даже по голосу в телефонной трубке можно было понять, что губернатор нервничает. Гендарев в отличие от него был спокоен и ответил так же спокойно и неторопливо:
— Создана оперативно-розыскная группа, во главе которой поставлен наш лучший следователь подполковник Головченко. Выставлено наблюдение на всех контрольно-пропускных постах, в аэропорту, на вокзале и автобусных станциях. Ведется сбор дополнительных вещественных доказательств. Уже найдет автомобиль, на котором приезжали преступники, сейчас выясняется его происхождение.
— Нужна какая-нибудь помощь? — спросил губернатор.
Вопрос имел свой подтекст. Задавая его, губернатор хотел знать, справится ли управление с расследованием собственными силами? Или, может быть, необходимо подключить специалистов из Москвы?
Гендарев понимал, что согласиться на помощь, значит расписаться в собственной несостоятельности. В то же время, если отвергнуть ее, значит взять на себя очень серьезную ответственность. Решать надо было немедленно, но он выдержал небольшую паузу и после этого сказал:
— Пока никакой помощи не требуется. Но если возникнет такая необходимость, я сразу же обращусь к вам.
— Завтра на оперативном совещании доложите, как идет расследование, — холодно сказал губернатор и положил трубку.
Утром в своем кабинете, оставив после совещания начальника УВД, губернатор спросил:
— Министру уже доложили?
— Пока нет. Он только сейчас пришел на работу. Вчера доложил дежурному по министерству. Но министр уже знает об этом.
— Сегодня министр доложит президенту, — глухо произнес губернатор, и Гендарев понял, как давит на него это обстоятельство. — У вас что-нибудь новое есть?
— Машина, на которой увезли деньги, три года назад украдена в Нижнем Тагиле. Номера на ней наши, но автомобиля под таким номером не числится. Судя по почерку, преступники очень опытные. Расследование будет нелегким.
— К такому ограблению они готовились не один день, — сказал губернатор. — Не исключено, что у них могут быть сообщники в самом банке. В большинстве случаев так оно и бывает.
— Мы сейчас проверяем эту версию, — сказал Гендарев.
— Докладывайте мне о расследовании ежедневно, — губернатор кивнул, давая понять, что разговор окончен.
Возвратившись в управление, Гендарев вызвал к себе всю оперативно-следственную группу во главе с подполковником Головченко. Он не надеялся услышать от них что-то новое, но хотел знать логику их действий. Головченко докладывал коротко и четко. Допрошены все сотрудники, находившиеся в банке во время ограбления. Выяснилось, что начальника службы безопасности Шулякова в
